Иные. Часть 1

Я просмотрел запись карательных мер до последней секунды. Ни разу не отвлекся, придирчиво учитывал каждую деталь, каждое слово, каждый жест. Я видел, как стойко держалась девушка, пока ее мать пороли, и невольно улавливал фантомные отголоски ее переживаний. Неудивительно, что я ощутил вибрации, даже будучи в другом полисе – настолько мощным был выброс эмоций.

Как только изображение исчезло, мое внимание переместилось на самого карателя. Он выглядел довольным и явно ждал поощрения.

– Где девушка? – задал я вопрос, прежде чем куратор успел открыть рот.

– Она находится под наблюдением, – тут же отрапортовал он. – В изоляторе… Мы ждали вас для дальнейших распоряжений.

– Ее мать?

– Ей придется какое-то время провести в лазарете.

Я перехватил исходящее от него волнение. Куратор нервничал под моим суровым взглядом.

– Мистер Форд, я… Думаю, нам нужно обсудить поведение вашей Юниты. – Он начал рыться в своем планшете, чтобы отвлечься от охватившего его волнения. – А также условия и контроль, в которых прослеживается крайнее послабление. Я бы советовал вам…

– Почему вы приняли меры без моего ведома? – прервал я этот бесконечный поток слов.

– При всем уважении, Мистер Форд, у меня есть для этого все полномочия, – сообщил он самонадеянно.

– Я спросил не из цели проявить лояльность к опекаемой. Меня не устраивают меры, которые вы применили только потому, что девушка всего лишь нарушила комендантский час.

– Что ж, – командующий вмиг занял оборонительную позицию. – Признаться, я не ожидал, что именно вы поставите под сомнение предусмотренную систему наказаний.

Задержав на мне задумчивый взгляд, он прошел к столу и начал копошиться в ящиках.

– Должен напомнить, Мистер Форд, что параграф о контроле существует до сих пор. Он включает в себя не только заботу о Юнитах. Под этот свод инструкций так же попадают опекуны, – куратор с вызовом встретил мой взгляд и протянул код с печатью, подтверждающий его слова. – Не все готовы принимать условия протокола и менять привычный уклад жизни. Не все готовы строго придерживаться правил и объективно судить о поведении Юнитов. Поэтому в наши обязанности входит сохранять баланс участия обеих сторон.

Я даже не взглянул на документ, и ему ничего не осталось, как вернуть его в стол.

– Думаю, я ответил на ваш вопрос.

– Я не услышал ничего нового, – холодно осадил я куратора. – У меня созрел другой вопрос. Какие инструкции применяются, если баланс нарушается внутри системы?

Ему не понравился ход моих мыслей.

– Не понимаю, о чем вы, – тут же напрягся куратор.

– Не все умеют справляться со своими амбициями и правильно применять полномочия, – пояснил я, отзеркалив его же слова. – Не все могут объективно осознать, когда стремление действовать во благо цели перерастает в фанатичность!

– Что это значит?

Он запнулся, потому что дверь за моей спиной открылась, и в кабинет вошли два резидента.

– Соблюдение баланса, так ты сказал? – ответил я, хладнокровно наблюдая, как на куратора надевают наручники.

Кристин

Это началось несколько часов назад. Я сидела на полу у стены и, игнорируя ноющую боль перебинтованных ладоней, на ощупь считала петли на шве вдоль замка моего платья. Старательно перебирала их одну за другой, пялясь в пространство, уклоняясь от навязчивых мыслей, как от летящих копий, которые то и дело вонзались в мое сознание.

Начиналось все незаметно. Сначала легкое волнение поселилось в районе солнечного сплетения, вроде бы незначительное, но редким пульсом напоминающее о себе. Оно не раздражало, не отвлекало, просто присутствовало во мне. Но это чувство не проходило, а постепенно усиливалось, заставляя меня прислушиваться к себе. Я никак не могла избавиться от странного ощущения, будто что-то забыла и теперь пытаюсь вспомнить, или что-то потеряла и теперь никак не могу найти…

Очень скоро это ощущение превратилось в пытку. Я уже двое суток находилась в белой комнате, напоминающей вольер, или в вольере, напоминающем белую комнату кубической формы. Здесь стояла одна кровать, на которой я так ни разу и не заснула, потому что жестокие картины мгновенно наполняли мой разум и, точно кровожадные псы, рвали сердце на части! Я давилась едой, которую мне приносили, пребывая в постоянном страхе навредить маме своим неповиновением…

Ласковая петля сомкнулась на шее.

Как же хорошо вышло у них – заковать мою волю без единой цепи! Им удалось найти идеальный рычаг давления.

Когда за мной пришли, я уже не могла усидеть на месте. Ходила от стены к стене, не в силах избавиться от назойливого ноющего чувства. Резиденты повели меня в неизвестность, но паники не было – я испытывала странную уверенность, что вот-вот увижу маму!. Должно быть, это последствия долгого пребывания в замкнутом пространстве… Желания обгоняли реальность.

Когда резиденты остановились у одной из дверей верхнего уровня, сердце забилось дробью в груди. Нет… Меня ведут не к ней! Здесь повсюду ходили важные, серьезные лица, царила строгая атмосфера, из-за чего чувство незащищенности перерастало в панику.

Скорее всего, сейчас решится моя судьба и судьба моей мамы…