Читаем Интервью со смертью полностью

Я вспомнил, как был испуган и смущен в мае этого года, когда две большие, похожие на огромных чаек птицы бесшумно и почти не взмахивая крыльями облетели церковь. Они казались то черными, то белыми, отбрасывая устрашающие тени на дома и воду. Сотни более мелких чаек, обычно весело пировавших над водой, тоже онемели и испуганно затаились, боязливо поглядывая на двух чужаков. В тот день это произошло впервые, и видел я такое единственный раз в жизни.

И ведь говорят нам, что нельзя быть суеверными…

Тяжело нагрузившись, мы отправились в город. Шли мы долго, часто останавливаясь, чтобы поставить поклажу на землю и передохнуть. По дороге мы не смотрели по сторонам, стремясь только вперед. По этой дороге я ходил каждый день, и вот я снова иду по ней. Но долго ли еще идти? Нет, это не та самая дорога. Огромную воронку на месте рыбного рынка, куда набралась вода из поврежденных водопроводных труб, засыпали, но старая аптека исчезла, и Иоганнеум так и не восстановили. Но все это мы видим только сегодня, когда расчистка улиц и почти циничное желание ходить по ним и жить как прежде делает утраченное видимым и осязаемым для нашего сознания. Но тогда никаких улиц не было, только тропинки поверх осколков стекла и битого кирпича. Да и люди думали не о приличиях и порядке; они шли туда, где можно было пройти, а одевались как кому вздумается, исходя из соображений удобства. Никто ни на мгновение не удивлялся, видя, как люди, словно в диком лесу, разводят на кирпичах костры, чтобы готовить пищу или кипятить белье. Такова жизнь; в других кварталах города не было и этого.

Только на Юнгфернштиг нам посчастливилось остановить машину какого-то врача, который подвез нас до университета. Теперь нам оставалось сделать небольшой крюк, чтобы попытаться отыскать одного друга. Нам очень хотелось навести о нем справки, но в конце концов мы отказались от этой мысли. И не только в тот день, а еще три или четыре раза. Нас это не извиняет, ибо, возможно, ему была нужна наша помощь. На самом деле мы смертельно боялись, что никогда больше его не увидим. Люди в то время неохотно справлялись о знакомых и больше рассчитывали на то, что весть о родных и близких придет к ним случайно, сама собой. Во всяком случае, тогда, в первые дни, было именно так.

Каких усилий мне стоило через восемь дней наконец отважиться и пойти туда! Уже поднявшись до Хейберга, я был готов повернуть назад, лишь бы не узнать правду. Раньше в том месте было очень тесно из-за множества старых, пересекавшихся друг с другом переулков, а теперь глазам открывался необъятный простор. На углу Хоэ-Блейхен улица была перегорожена высокой баррикадой, из-за которой я все еще не мог видеть, что сталось с домом моего друга. Только забравшись на баррикаду — на что я долго решался с сильно бьющимся сердцем, — увидел я дом. Это было невероятное зрелище: то ли первое, то ли последнее строение улицы возвышалось над обвалившейся стеной примыкавшего дома, как скала над волнами моря руин. У дома возился в куче камней мой друг. Я дико что-то заорал и прыгнул вниз, упав при этом и довольно сильно ударившись. Мы обнялись со смехотворной картинностью, и его недельная щетина больно уколола мне щеки.

Он пришел расчищать вход в дом. Войти в него можно было только через один подоконник, потому что здание на противоположной стороне рухнуло и его обломки завалили доступ к первому этажу. Пламя зачернило дом сажей, а его языки жадно лизали окна. Мой друг и его жена одни всю ночь героически тушили очаги возгорания. То, что они сумели отбиться от огня, было удивительно, но настоящим чудом было то, что их дом был единственным, что устоял перед взрывами фугасных бомб, уничтоживших все в радиусе тысячи метров.

Жена его сидела на корточках в саду, стараясь вскипятить воду на костре. Рядом сидела прибившаяся к ним кошка — на груди зверька была глубокая рана, а лапки сильно обожжены. Да, кстати, стоит сказать и о городских кошках. Их было практически невозможно выманить из развалин их бывших домов. Они бродили между обгоревшими и даже тлеющими балками и отчаянно мяукали от голода. Люди из жалости бросали им съестное, и кошки жадно поедали этот корм, готовые при этом отразить любое посягательство на свою свободу. В руки они не давались, и, чтобы схватить кошку, требовалось применить силу или хитрость. Несмотря на уход, они умирали — то ли от ностальгии, то ли от пережитого страха.

Перейти на страницу:

Все книги серии XX век / XXI век — The Best

Право на ответ
Право на ответ

Англичанин Энтони Бёрджесс принадлежит к числу культовых писателей XX века. Мировую известность ему принес скандальный роман «Заводной апельсин», вызвавший огромный общественный резонанс и вдохновивший легендарного режиссера Стэнли Кубрика на создание одноименного киношедевра.В захолустном английском городке второй половины XX века разыгрывается трагикомедия поистине шекспировского масштаба.Начинается она с пикантного двойного адюльтера – точнее, с модного в «свингующие 60-е» обмена брачными партнерами. Небольшой эксперимент в области свободной любви – почему бы и нет? Однако постепенно скабрезный анекдот принимает совсем нешуточный характер, в орбиту действия втягиваются, ломаясь и искажаясь, все новые судьбы обитателей городка – невинных и не очень.И вскоре в воздухе всерьез запахло смертью. И остается лишь гадать: в кого же выстрелит пистолет из местного паба, которым владеет далекий потомок Уильяма Шекспира Тед Арден?

Энтони Берджесс

Классическая проза ХX века
Целую, твой Франкенштейн. История одной любви
Целую, твой Франкенштейн. История одной любви

Лето 1816 года, Швейцария.Перси Биши Шелли со своей юной супругой Мэри и лорд Байрон со своим приятелем и личным врачом Джоном Полидори арендуют два дома на берегу Женевского озера. Проливные дожди не располагают к прогулкам, и большую часть времени молодые люди проводят на вилле Байрона, развлекаясь посиделками у камина и разговорами о сверхъестественном. Наконец Байрон предлагает, чтобы каждый написал рассказ-фантасмагорию. Мэри, которую неотвязно преследует мысль о бессмертной человеческой душе, запертой в бренном физическом теле, начинает писать роман о новой, небиологической форме жизни. «Берегитесь меня: я бесстрашен и потому всемогущ», – заявляет о себе Франкенштейн, порожденный ее фантазией…Спустя два столетия, Англия, Манчестер.Близится день, когда чудовищный монстр, созданный воображением Мэри Шелли, обретет свое воплощение и столкновение искусственного и человеческого разума ввергнет мир в хаос…

Джанет Уинтерсон , Дженет Уинтерсон

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Мистика
Письма Баламута. Расторжение брака
Письма Баламута. Расторжение брака

В этот сборник вошли сразу три произведения Клайва Стейплза Льюиса – «Письма Баламута», «Баламут предлагает тост» и «Расторжение брака».«Письма Баламута» – блестяще остроумная пародия на старинный британский памфлет – представляют собой серию писем старого и искушенного беса Баламута, занимающего респектабельное место в адской номенклатуре, к любимому племяннику – юному бесу Гнусику, только-только делающему первые шаги на ниве уловления человеческих душ. Нелегкое занятие в середине просвещенного и маловерного XX века, где искушать, в общем, уже и некого, и нечем…«Расторжение брака» – роман-притча о преддверии загробного мира, обитатели которого могут без труда попасть в Рай, однако в большинстве своем упорно предпочитают привычную повседневность городской суеты Чистилища непривычному и незнакомому блаженству.

Клайв Стейплз Льюис

Проза / Прочее / Зарубежная классика
Фосс
Фосс

Австралия, 1840-е годы. Исследователь Иоганн Фосс и шестеро его спутников отправляются в смертельно опасную экспедицию с амбициозной целью — составить первую подробную карту Зеленого континента. В Сиднее он оставляет горячо любимую женщину — молодую аристократку Лору Тревельян, для которой жизнь с этого момента распадается на «до» и «после».Фосс знал, что это будет трудный, изматывающий поход. По безводной раскаленной пустыне, где каждая капля воды — драгоценность, а позже — под проливными дождями в гнетущем молчании враждебного австралийского буша, сквозь территории аборигенов, считающих белых пришельцев своей законной добычей. Он все это знал, но он и представить себе не мог, как все эти трудности изменят участников экспедиции, не исключая его самого. В душах людей копится ярость, и в лагере назревает мятеж…

Патрик Уайт

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука