Интернат

Улица забита военной техникой. Темные от грязи машины, вымерзшая броня, разнокалиберные легковушки – колонне не видно конца, машины стоят в два ряда, так что между ними не пройдешь, не протолкнёшься. Бэтээр, который они только что видели, стоит с краю, военные с него спрыгивают вниз, в воду, и идут по улице вперёд, проталкиваются через толпу таких же военных, что стоят тут, не зная, куда двигаться дальше. Стоят большими и малыми группами, жгут костры, греются, толкутся возле домов, сидят или лежат на лавочках, прячутся в темноте. Дома тёмные и неживые, хотя, если присмотреться, можно заметить за занавесками и одеялами, повешенными вместо штор, чьи-то насторожённые глаза, чьи-то лица, которые, почувствовав на себе взгляд с улицы, сразу же прячутся в глубине помещений. Паша с малым стоят в начале улицы и понимают, что нужно пройти через эту выстуженную толпу, что лучше держаться военных, чем переться по чёрному пустому городу в неизвестном направлении. Что они нам сделают? – убеждает себя Паша. У меня в паспорте такой же флаг, как над их танками. Я учитель, наконец, вспоминает он. Я мог бы учить их детей. Точно, мог бы, думает он и идёт вперёд. Малой держится рядом.

– Паспорт хоть не потерял? – спрашивает малой. – Если прописку спросят?

– Думаешь, поможет? – тоже спрашивает Паша.

– Может, и поможет, – допускает малой. – А может, и нет, – добавляет спокойно.