Интернат

Водитель так и понимает. Едет молча, не сводя глаз с чёрного асфальта. Дождь стихает. Становится совсем тихо: всё наполнено чернотой, всё ею залито. Через какое-то время действительно подъезжают к трассе. Сбоку торчит погнутый металлический указатель. Водитель притормаживает, выключает двигатель, выходит, идёт вперёд.

– Куда это он? – интересуется Паша.

– Чёрт его знает, – отвечает малой. – Может, решил сбежать.

– А машина? – удивляется Паша.

– Да он тебя так боится, что готов и машину бросить, – смеётся малой.

Внезапно в окружающей черноте проступает луна – большая, ярко-жёлтая. Оказывается, всё это время она так и висела над ними, просто за облаками её было не разглядеть. А тут облака разошлись – и она вывалилась прямо на них, и всё вдруг стало видимым и близким. Будто в детской спальне кто-то включает свет, чтобы разогнать страхи и убедиться, что под кроватью нет никаких чудовищ. Паша с малым замечают водителя: тот растерянно стоит на трассе и смотрит по сторонам. Но вокруг пусто, никто никуда не едет, никому никуда не нужно. Только погнутый знак напоминает о том, что до бывшей границы отсюда не так и далеко, час времени – и ты там. Только что там делать? Водитель возвращается, тяжело падает в своё кресло, вздыхает, постанывает, пытается вызвать общее сочувствие. Но не вызывает. Поэтому выезжает на трассу и поворачивает направо. А там уже включает свет и разгоняет свою тройку на полную, словно боится не успеть. Гонит, не обращая внимания на ямы, выжимает из машины всё, что в ней осталось. Через какое-то время из темноты выползает террикон.

Паша узнаёт городок. Шахту, мимо которой они проезжают, не прикрыли, так что какая-то жизнь продолжается. До их станции отсюда совсем близко, километров тридцать, если по трассе. Если огородами – дальше, конечно. Проезжают террикон, пустые дачные домики, впереди появляются пятиэтажки. Водитель притормаживает.

– Всё, – говорит, – дальше не поеду.

– Да ладно, – пытается заохотить его Паша.

– Там военные, – качает головой водитель. – Не поеду.

– Я поговорю с ними, – заливает Паша. – Не бойся, там свои.

– Нет, – решительно мотает головой водитель. – Идите пешком.

– Да оставь ты его, – вдруг откликается малой. – Ему же ещё возвращаться. Пусть едет.

Водитель дёргается, чтобы ответить, но не решается – втягивает голову в плечи, терпеливо молчит. Пашу вдруг отпускает – действительно, думает, чего я на него давлю? Что я про него вообще знаю? Он же мог завезти нас прямо в комендатуру. Но не завёз, не кинул. Что я начинаю?

– Ладно, – говорит Паша водителю. – Не злись. Всякое бывает.

Водитель в знак согласия кивает головой – Мол, ага, всякое. Выходи быстрее.

– Держи вот, – Паша достаёт консервы, суёт водителю.

Тот хватает банку большими ладонями, не понимает, что это, но хватает.

– Зачем, – смущается. – Не нужно.

– Бери-бери, – настаивает Паша. – После войны разберёмся. Если выживем, – добавляет.

Малой лезет в карман и достаёт шоколадку. Тоже суёт водителю.

– Держи, – говорит снисходительно. – И не злись.

Водитель неожиданно растрогался, даже глаза у него увлажняются. Взволнованно трясёт мешками под глазами, пробует улыбнуться, не выходит.

– Удачи, – говорит Паше и малому.

– И тебе удачи, – отвечает Паша. – И тебе тоже.

Малой выходит, Паша выходит следом, закрыв за собой дверцу. Отойдя, они слышат, как сзади визжат шины: водитель резко разворачивается и жмёт на газ.

– Ты шо, шоколад не съел? – спрашивает Паша.

– С тобой поделиться хотел, – отвечает малой.

Шутит, догадывается Паша. А может, не шутит. Проходят первую пятиэтажку. Проходят мимо школы, мимо чёрного куба торгового центра. Вдруг из-за центра выскакивает бэтээр, нагруженный людьми и вещами, Паша с малым испуганно приседают. Но бэтээр исчезает за следующей пятиэтажкой. Словно его и не было. И что делать дальше – они не знают. Нужно идти в сторону автовокзала, вслед за бэтээром. Ну или оставаться здесь, посреди улицы. Посреди улицы оставаться им не хочется, так что заворачивают за пятиэтажку и застывают ошеломлённые.