In carne

Восточный горизонт окрасился в пурпур, и, как показалось многим и многим людям, пришедшим со всей страны встречать фараона к стенам новой столицы, небо разорвал чудовищный гром. Нет, то была не гроза. Это ударили тысячи медных гонгов, возвестивших о подходе процессии, авангард коей должен показаться на священной земле вместе с первым лучом восходящего Солнца.

Ато немало потрудился, вымеривая и высчитывая нужное расстояние и темп, необходимый царской колонне для его преодоления — громоздкой и неповоротливой, пусть ранее невиданной.

Да. Все шло по плану. Буквально через минуту, преодолев последний бархан, покажется огромная, размером с хижину, оловянная голова белого орла. На самом верху, на троне, установленном меж глаз гигантской птицы, восседает Слнечноликий Эхнатон. Должен восседать…

Белый пустынный орел — «посланник Солнца» отливался и ковался по приготовленным жрецом чертежам целый год начиная с дня, последовавшего за коронацией. И это поистине чудо, что монстр наконец-то готов. Размах его крыл — двести шагов, высота — две старые пальмы, поставленные друг на дружку. Один только коготь исполина весит, как бык двухлетка. И как только такую махину удалось поставить на скользкие пальмовые полозья? А главное, как ее сдвинули с места? Ии Ато и сам до сих пор не мог поверить в успех безумной своей затеи. Даже теперь, когда она получила воплощение.

Оловянного орла на канатах, свитых из сыромятных кожаных полос, тянули тысячи крепких телом невольников из Абиссинии, захваченных в плен во время последнего похода, а потому, еще не растерявших силы в каменоломнях и на рисовых полях. Наоборот, каждого из них кормили так, что рациону раба мог позавидовать и воин. В кожу каждого черного тягальщика дважды в неделю втирались драгоценные благовонные масла, один крохотный флакончик которых стоил чуть не половины состояния зажиточного крестьянина.

Да, празднество в новой столице должно стать завораживающим зрелищем. И оно станет таковым, без всякого сомнения. Народ Египта должен знать, что ими наконец-то пришел править тот, которого они столько лет ждали! Тот, который прославит их страну и восславит Солнце, дарующее жизнь…

Гонги, отсчитав десять гулких громоподобных ударов, стихли. Им на смену пришли медные горны, надрывный стон которых возвестил о скором появлении правителя.

И вот стихло эхо последнего медного гласа. В ту же секунду толпа собравшихся ахнула, разглядев подымающийся над барханом огромный клюв, а затем и всю голову гигантской птицы. Всеобщий вздох повис над пустыней, и тишина, нарушаемая лишь скрипом канатов и легким шелестом скользких полозьев вдребезги разбила хрупкие ожидания скептиков, во все времена считающих, что никакое государство на великие деяния не способно.

Нет, эффект не превзошел ожиданий. Он оказался как раз таким, каким виделся в грезах. Ии Ато в душе радовался осуществленной постановке, без преувеличения — гениальной, — как радуется ребенок, щедро одаренный неожиданно появившимися гостями. Жрец не мог прилюдно даже улыбнуться — не позволял статус. Но как же хотелось быть сейчас в толпе, таким же счастливым, как все вокруг! Не скрывать гордости… Увы, и инклюзорам человеческое не чуждо.

Только-только выползло из-за горизонта солнце, а процессия уже двигалась по главной улице новой столицы. За Эхнатоном, недвижимо и величественно восседающем на золотом троне, установленном на голове орла, следовала колонна страусов, оседланных нагими мальчиками, вокруг которых в головокружительном танце порхали юные девы в прозрачных шелках и бирюзовых ошейниках. Далее гулко вышагивала сотня снежно-белых слонов, выбеленных ради великого праздника самой тонкой известью. На шеях исполинов, держась за огромные уши, разместились погонщики, выряженные в переливающиеся халаты, сотканные умелыми шумерскими мастерицами из перьев павлинов и фазанов. Замыкали процессию три тысячи воинов в расшитых золотом и развевающихся под легким утренним ветром плащах. В руках они держали притороченные жгутами к длинным копьям масляные факелы, источающие густой аромат ладана. Плотные толпы зевак колыхались и разливались вокруг и за торжественной процессией. Все радовались, восторженно кричали, воздевали руки к Солнцу и его воплощению — Великому Богу Эхнатону.

Люди верили безоговорочно — то явился сам Создатель. Явился к ним!

Тем временем торжественная процессия направлялась к противоположной окраине столицы, к тому удивительному сооружению, о котором уже упоминалось. Все бронзовые решетки его были растворены.

Достигнув стены, орел остановился. Замер. Голова его теперь нависала над ареной, а все чернокожие тягальщики, пройдя ворота, бросили канаты. Они оказались внутри амфитеатра. Стояли теперь и ждали… Чего? Команды?