Импровиз. Сердце менестреля

— Но не свобода! Ланс альт Грегор умрёт своей смертью, пожив столько. сколько отвёл ему Вседержитель. Но в тюрьме. Таким образом, он препровождается в замковое подземелье до тех пор, пока не получены дальнейшие распоряжения.

Проводив глазами удаляющихся с Лансом гвардейцев, Регнар шагнул к Анне.

[1]

Аналой — высокий, вытянутый вверх четырехгранный столик с пологой доской для удобства читать стоя богослужебные книги или прикладываться к иконам, положенным на него.

[2] Пелеус — головной убор из фетра, плотно прилегающий к вискам.

Глава 7, ч. 1

Коэл как никогда раньше хотел напиться. До беспамятства, до зелёных крыс, как говорили охранники в порту. Самым дешёвым пойлом, от которого наутро лопается, как молодой лёд под тяжестью копыта, голова. Кислым, водянистым и недобродившим, от чего опьянение становится только чернее и провальнее, а похмелье — невыносимым, как пытки в темницах Айа-Багаана. День изначально не заладился, а вечер обещал быть и вовсе ужасным.

Вернувшись с площади, капитан стражи заглянул в караулку у ворот. Согласно установленной традиции, его подчиненные охраняли внешнее кольцо стен, а гвардейцы прана Деррика, несли службу во внутренних покоях. Заглянул просто, чтобы погреть озябшие пальцы над жаровней и выпить глоток вина, если найдётся у десятника. Но одним посещением дело не ограничилось. То ли стражники вставали с лавок слишком медленно, то ли их глаза показались капитану заспанными, но Коэл, неожиданно для себя, учинил такой разнос, что бывалые служаки побагровели и не знали, куда деть глаза от стыда. Досталось всем. И за пятнышко — не ржавчину, а всего лишь тёмные разводы меньше ногтя мизинца — на шпажном клинке, и за не заштопанную вовремя дыру на сюркотте, и за пыль на столешнице, и за обглоданные кости в тряпице, которые один из стражников всегда забирал для своего пса. Никогда раньше, за всю долгую службу, капитан стражи не орал так яростно, не стучал кулаком по столу, не призывал на головы усатых ветеранов все земные и небесные кары.

Выплеснув гнев, он осушил прямо из горлышка бутылку вина, вытер губы рукавом и пошёл проверять караулы. Само собой, там тоже нашёл целую кучу причин высказать недовольство. Стражники то не так стояли, то не так держали гизармы, то не слишком громко и чётко отвечали на приветствие. Досталось и за плохо начищенные шлемы, и за пятна на подоле сюркотты, и за сползшее голенище сапога.

Шагая обратно, Коэл уже только и думал о том, чтобы вернуться домой, точнее, во вновь отведённые его семье покои в левом крыле замка и напиться. Его раздражала любая мелочь… Пускай Жермина ворчит и пилит его, пускай наутро будет так плохо, что Преисподняя покажется уголком отдохновения, но впечатления сегодняшнего дня следовало стереть из памяти хотя бы надолго.

Да, Ланс останется пока живой. Но, тем не менее, в тюрьме. И как его вытащить оттуда, Коэл придумать не мог, как не ломал голову. Ну, не брать же, в конце концов, подземелье штурмом?

У самого крыльца он столкнулся нос к носу с Регнаром. Придворный маг-музыкант разительно отличался от того нищеброда, который месяц назад заявился вместе с Лансом в гости к Коэлу. Светлая бородка ровно пострижена, на тёмно-вишнёвом колете ни пылинки, сапоги блестят. Но перекошенное от бешенства лицо и сжатые кулаки заставили капитана стражи попятиться от старинного друга.

— Это всё твои гнусные игры! — зарычал Регнар, нависая над невысоким Коэлом. Его голос напоминал рёв разбуженного посреди зимы медведя. — До каких пор ты будешь жонглировать судьбами людей, как фигляр на городской площади?

— Тише! Успокойся! — стараясь сохранять достоинство, Коэл отодвинулся на полшага. Просто для того, чтобы не задирать голову, убеждал он себя.

— Успокоиться? Да я готов тебя голыми руками порвать!

— За что? Что я тебе сделал?

— За то, что ты плюёшь на чувства и судьбы людей, шагаешь по головам, топчешь…

— Погоди! — Коэл понял, что и сам заводится. И так с утра служба не заладилась, та ещё этот увалень. Знаток валторнов и фаготов! Сидел бы в окружении своих любимых инструментов и давал указания слугам, какой из них следует начистить и отполировать, а какой отнести мастерам в починку. А туда же! Вздумал играть в тонкую политику… Или с чего это его пробило? Из-за Ланса? Очень похоже. Но Регнар же не ребёнок и должен понимать, каких трудов стоило вытащить менестреля прямиком с плахи. Или он наивно полагал, что Коэл всесилен и его влияние на придворных бесконечно? Как бы не так! Капитан стражи постоянно ощущал на себе косые взгляды. Да здесь, во дворце, каждый второй будет рад пнуть его, когда он споткнётся и упадёт. Приходится ходить, словно по канату над пропастью — каждый шаг продумывать, каждое движение выверять и согласовывать с тем, что о тебе могут подумать и сказать, каждое твоё слово, вылетевшее необдуманно, могут донести и тогда нищета и прозябание в припортовом квартале покажутся счастьем… — Идём в сторонку отойдём!