Импровиз. Сердце менестреля

— И что с того? Может, я хочу умереть? Только один из нас должен ходить по земле.

— Что вы такое говорите, пран Деррик, — покачал головой Коэл.

Сейчас бы встать и уйти, но нельзя оставлять лейтенанта в таком состоянии духа. И переубедить его не получится. В конце концов, альт Горран не так уж и не прав. Угораздило же Ланса вернуться! Не мог торчать себе в Кевинале, готовиться к войне с Трагерой или Унсалой, пить вино и задирать юбки маркитанткам и местным красоткам. Нет же! Ему захотелось увидеть Реналлу. И наверняка он её видел, может быть, даже говорил.

— О, Вседержитель… — прошептал бывший капитан стражи.

Он лишь сейчас сообразил, где именно обнаружили труп наследника Гворра. С кинжалом Ланса в груди. В голову устремились такие мысли, что стало страшно. Сказать или не сказать Деррику? В конце концов, он решил промолчать. Иначе у несчастного лейтенанта, как говорят в простонародье, «сорвёт крышу».

А тот вдруг поднял на него совершенно трезвые серые глаза и негромко произнёс:

— Вам одному Вседержитель простит участие в нашем заговоре. Вы ввязались в него, рассчитывая спасти друга.

Возвращаясь домой, Коэл размышлял над последними словами гвардейца, но они казались бессмыслицей, под каким углом не взгляни.

Глава 5, ч. 3

Через два дня с моря налетел тёплый ветер, сырой и тягучий, словно патока. Поползли, цепляясь за островерхие крыши и шпили колоколен низкие, тяжёлые и вязкие, тучи, а липкие щупальца тумана проникли в улицы и переулки. Сугробы таяли, опадая просто на глазах, расплывались по улицам густой и холодной жижей, в которой мгновенно промокали любые сапоги, даже самые дорогие, по десять «башенок» за пару. Воспряли духом моряки с захваченных в плен морозом кораблей. Каждый день они выбегали на лёд и били лунки, радуясь, что прежде крепкий, будто гранит, панцирь становится рыхлым, ноздреватым и вот-вот пойдёт трещинами, отпуская застывшие у причалов корабли.

Коэл альт Террил не выбирался на улицу. Несмотря на полученные от Дома Сапфирного Солнца золотые, он так и не купил новые сапоги и, опасаясь простуды, совершенно ненужной в свете грядущих событий, сидел дома, греясь у печи. На дрова они денег не жалели, отыгрываясь за холодную зиму. Жермина, на удивление, целыми днями оставалась тихой и хлопотала с утра до вечера по хозяйству, ругая — да и то вполголоса! — только кухарку. На охрану складов Коэл не выходил, сунув пару «лошадок» в ладонь десятника посмышлёнее. Грелся. Точил шпагу и кинжал. Размышлял. Если всё у них получится и корону наденет младенец, сын Кларины, имени которого им не назвали, сумеет ли он вытащить Ланса из тюрьмы? Даже не так… Согласится ли гордый до одури альт Грегор принять помощь от бывшего (какое страшное слово…) друга? Может, лучше подстроить так, чтобы казалось, будто спасает его кто-то другой? Например, сама баронесса. Она когда-то проявляла интерес к Лансу, так что её участие будет выглядеть вполне правдоподобно.

Внезапный стук в двери отвлёк его.

Кто-то бил костяшками.

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Негромко, но вечером в доме царила тишина. Трое младших детей улеглись спать. Старшие дочки чинно вышивали при свечах рядом с матерью. Опять же, еще несколько дней назад они не могли позволить себе такой роскоши. «Жечь свечи? Нет, это дорого. Лучше лечь спать пораньше», — сказала бы Жермина.

Коэл напрягся. Он никого не ждал.

Стук повторился.

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Как-то очень уж по-заговорщицки.

Впрочем, от многих сторонников баронессы трудно ожидать другого. Те же братья из Дома Изумрудного Зайца с наслаждением играют в заговорщиков. Или Бриан альт Нарт. Это в его духе. Хотя нет… Громогласный пран и в дверь барабанил бы кулаком изо всех сил.

Коэл поднялся. Сунул за голенище стилет. Взял в левую руку шпагу, в правую — кинжал. Он с равным мастерством владел оружием обеими руками. На встревоженный взгляд Жермины покачал головой. Мол, сам не знаю, что такое случилось, но разберусь обязательно и если кто-то вздумал шутки шутить, то ох как не поздоровится остряку.

Прошёл вниз по узкой лестнице. Из кухни вкусно пахло пирогами. Кухарку удалось уговорить заночевать у них — завтра малышу Гэйву исполнится полгода. Дородная горожанка по имени Марша с пухлыми, лоснящимися щеками, продолжала возиться у печи.

Пока Коэл неслышно шагал по ступеням, постучали ещё дважды.

Да кому же так неймётся!

— Кто там? — спросил он, прислонясь к дверному косяку.

— Срочное послание от баронессы Кларины! — послышался хриплый шёпот. — Скорее откройте, пран Коэл!

Он помедлил мгновение, размышляя — а не послать ли подальше таинственного гонца? В конце концов, Дом Радужной Рыбы не приносил вассальную присягу Дому Сапфирного Солнца. Почему он должен мчаться по первому зову? Но всё же, вздохнув, перехватил шпагу под мышку и потянул засов.

— Ни с места! Брось оружие! — Глянул в лицо чёрный срез аркебузного дула.

Человек в низко надвинутой на глаза шляпе целился Коэлу в грудь. Позади, в ночном мраке, различались силуэты ещё нескольких. Алым глазом неведомого хищника полыхал фитиль.

Глупцы! Ещё бы требуше притащили.