Импровиз. Сердце менестреля

— Хотели как лучше. Я это уже слышал. Но не взяли на себя труд подумать о моём мнении, о моих чувствах. Вы дергали меня за ниточки… Такие ниточки есть у каждого человека. У кого-то жадность, у кого-то страх, у кого-то вожделение. А у меня-то были есть и будут всего две — гордость и любовь. И вы, друзья мои, прекрасно изучили, за какую из них и с какой силой надо потянуть, чтобы я заплясал под вашу дудку. Вы дали мне надежду. Надежду и мечту, которая полтора года согревала моё сердце и в то же время кромсала его на куски, как кривой кинжал кочевника из Райхема. Вы думали, я позабуду её? Позабуду Реналлу из Дома Желтой Луны? Да как я могу забыть эти глаза, похожие на сияющие смарагды в тиаре Вседержителя? Конечно, я уеду. Если она счастлива с мужем, если ей хорошо живется без меня, я не стану нарушать её покой. Кто я такой, чтобы ломать чужое счастье, пытаясь сберечь своё?

— Ланс…

— Не перебивай меня! Понимаешь, Регнар, я её люблю. И, скорее всего, уже никого больше не полюблю. Для меня самое главное — чтобы она была счастлива, чтобы ей было хорошо. Конечно, молодой муж на денежной службе у герцога Аркайлского лучше, чем безденежный менестрель — перекати-поле. Надёжнее. А ведь для женщины важно, чтобы будущее её и её детей было простым, понятным и, по возможности, безоблачным. Я не посмею мешать ей в этом. Но я должен её увидеть перед тем, как покинуть Аркайл. ты можешь выяснить, в какой храм она ходит молиться?

— Я не смогу. А Коэл сможет.

— Не хочу даже слышать о нём!

— Ты не справедлив. Он говорил с тобой честно, как с другом…

— А перед тем честно, как друга, выставил дураком.

— Думаю, вы могли бы обсудить все и простить друг друга.

— Да никогда! Может, мне у него прощения попросить?

— Ну, зачем так… Я уверен, если вы поговорите по душам, он сам попросит. Да он уже просил.

— Не нужны мне его извинения.

— А я тебе с лёгкостью могу доказать, что нужны, вот только…

Неожиданно Ланс схватил друга за рукав, понуждая остановиться. Заболтавшись, они отошли далеко от главных улиц, пробираясь к «Трём метлам» по узким переулкам, Регнар и сам толком не представляя, куда именно идет, опираясь больше на чутьё. Как охотники посреди совершенно одинаковых деревьев могут безошибочно указать в какой стороне его дом, так и прирождённый горожанин в нагромождении каменных и деревянных строений единственно верный путь. Вот и они забрались в кривую улочку, которая не просматривалась из конца в конец.

Впереди, четко, будто нотные знаки на пергаменте, выделяясь на фоне беленых, хотя и облупившихся стен и сугробов, чернели человеческие фигуры. Четверо с обнаженными шпагами в черных полумасках полукругом обступили пятого, тесня его в сторону Ланса и Регнара. «Охотники» вполголоса переговаривались, деловито обсуждая, как лучше зажать жертву и не выпустить из ловушки. Тот, которого они считали добычей, пятился, горбясь и скрывая руки под плащом.

— Четверо на одного! — загремел альт Грегор, распутывая завязки у горла.

— Ты что делаешь, — зашипел Регнар. — Уходим пока не поздно.

— Никогда!

— Их же четверо!

— Плевать! Впрочем, как знаешь. Я тебя не держу. Можешь бежать.

Плащ полетел в сугроб.

Теснимый неизвестными врагами человек на миг оглянулся, но лицо его скрывала густая тень от капюшона.

— Шёл бы ты, пран, куда подальше, — хрипло проговорил один из «охотников», невысокий, коренастый и длиннорукий. В его произношении Регнар услышал что-то знакомое, но не понял, что именно… Маг-музыкант потянул шпагу из ножен.

— Я же говорю, можешь уйти, — вполголоса бросил Ланс.

— Обидно говоришь…

— Просто я оставляю выбор за тобой.

В этот миг тот, на которого нападали в переулке, резко выпрямился и взмахнул руками. Один из людей в маске охнул и схватился за плечо. Либо метательный нож, либо «орион», догадался Регнар.

Зарычав, остальные нападающие кинулись мстить за раненного товарища.

Альт Грегор, удерживая шпагу в излюбленной подвешенной позиции, а кинжал в левой руке за спиной, шагнул им навстречу. Человек в плаще выудил из-под одежды два длинных кинжала — клинок каждого никак не меньше локтя.

А дальше всё завертелось в хриплых выдохах, звоне стали и криках раненых.

Ланс скрестил шпагу с первым нападающим, отвел терцией прямой укол в живот, скользящим шагом ушел вправо, старясь, чтобы один из доставшихся ему противников загораживал дорогу другому. Как обычно в мгновения поединка его поле зрение сузилось, лишь краем глаза он отметил, что Регнар довольно неуклюже, но пока что успешно отражает выпады длиннорукого, а не слишком меткий метатель ножей избавился от плаща и отлично защищается, перемещаясь стремительным танцующим шагом, как в бальной зале.

Острие шпаги устремилось прямо в сердце. Ланс отвел его полукруговым движением кинжала и, используя преимущество в длине старинного клинка, уколол противник в правое плечо. Тот выругался сквозь зубы и отпрыгнул.