Император Сухоруков

– Дак у ниже так, а у нас – вот! – слова у вождя совершенно кончились, он показывал руками, что у матлацинков рельеф ровный, а у нас гористый. Что ж, логично.

– Окромя того, с двумя урожаями и поля в два раза быстрее истощаются, владыка!

И вот мы снова вернулись к главной беде четлан – оскудение почв. Им и два урожая в год не надобны, дайте урожайность!

– А как вы… – вот же, не хватает слов! – Как вы делаете землю более плодовитой?

– Ждем, владыка, – опять этот взгляд «мне жалко тебя, идиота». – Земля кормила нас и устала. Ей надо отдохнуть и набраться сил.

– А вы ничего не вкладываете в землю?

– Другую землю? Да, так иногда делают на маленьких грядках. Но не возле Крыла, здесь лишней хорошей земли не найти.

В общем, выяснилось, что четлане не знают никаких удобрений. Вернее, знают пепел, когда сжигают растения на целине. Но дальше их креативная мысль не пошла. Что ж, это плохо, но мне тут есть над чем подумать! Надо вспомнить детские поездки к бабушке в Костерки.

Я расспрашивал его и поражался тому, на каком примитивном уровне находится местное сельское хозяйство. Выжженный участок они сначала обрабатывают простыми острыми палками! Просто ковыряют землю ими, ворошат, смешивают с золой. Потом берут свои узкие деревянные лопаты и насыпают ими гряды. В грядах другим концом лопаты делают углубления, куда и кладут зерна. По большому счету – это всё!

Я лихорадочно соображал, как можно изменить этот примитивный уровень. Плуг? А из чего я сделаю этот плуг? Да и как? Там же какие-то специальные изгибы, отвалы… А кто тянуть плуг будет? Сами крестьяне? Надо что-то попроще. Какая-нибудь кирка вместо острой палки. Интересно, можно сделать кирку из камня? Вот мотыгу можно, это же обычный топор, только по другому закрепленный. Впрочем, об этом еще рано думать, нужно решить вопрос с удобрениями.

Поблагодарив Мокрое Весло за беседу, я спешно двинулся на ратный двор. Сегодня – тренировка с Глыбой. Первая со смерти Соловушки. Хотя… тут всего-то несколько дней прошло. Просто каких! Но с утра генерал подошел и шепнул: мол, обучение воинское пропускать нельзя. И велел приходить после полудня.

На ратном дворе был только военачальник: по традиции он услал всю свободную стражу куда-то и зачем-то. Я по привычке потянулся за копьем (мы с ними обычно начинали), но Глыба остановил меня.

– Погоди! Иди-ка сюда, владыка, попробуем кое-что, – и вынул из мешка… я не понял даже, что это: большое, кривое, плоское.

Оказалось, это щит. Только для инвалидов с нерабочей рукой. Был он узкий и длинный – длиннее моей руки. Слегка изогнут, как обычно изогнута моя правая рука. Тремя ремнями крепился этот странный девайс к самой руке и еще одним приматывался к телу. Это была первая примерка, так что мы долго подгоняли сбрую, чтобы она сидела удобно.

– Ну, а теперь давай думать, как им пользоваться, – вздохнул генерал. – Забудь, чему учил. Теперь вставай ко мне щитом вперед. Ссутулься! Укройся за ним! Нет… Голова торчит, никакой защиты… Надо сверху еще нарастить.

– Я же так видеть ничего не буду! Мне такой щит не убрать от головы.

– Просто разворачивайся! Выставил плечо – закрыл голову! Развернулся – открыл! Ну-ка, пошевели рукой… Нда… Это нам сильно не поможет.

Начали тестировать. Глыба не спеша колол меня тупым копьем, а я ловил его на щит. Вскоре, поняли, что удобно слегка проворачивать руку, чтобы копье соскальзывало и уходило в сторону.

– Против маки он, конечно, бесполезен, – рассуждал мой тренер. – С одного удара проломится. Так что даже не выставляй.

Во время спарринга я вдруг приспособил класть копье на сгиб щита и принялся им ширять, как бильярдист кий. Глыбе идея понравилась.

– Надо крюк приспособить. Будешь на него класть копье – так ты даже одной рукой с длинным древком совладаешь. Плюс какая-никакая защита спереди.

В общем, щит оказался полезен против копий, дротиков, но нуждался в доработке. Генерал остановил тренировку и помог снять сбрую. Мы присели в тенек стены отдохнуть.

– Тебе надо было сразу приходить, – сухо бросил военачальник. – Воинские упражнения весьма от горя помогают.

Ничего себе! Это было первое выражение соболезнования (если не брать моих ближников), которые я услышал. Хотя бы, такое скупое. Невероятно, но среди всех Глыба оказался самым чутким.

– Не хочешь жениться на излучинской девке? – прямо спросил воинский предводитель.

Я помотал головой. Зачем это скрывать, и так всё понятно.

– Стража бы тебе помогла, но против людей Иттануаки наших сил не хватит. Всего две двадцатки…

– А что же остальное Крыло? Не придет на помощь? – раньше я даже не думал о силовом решении брачного вопроса, но теперь стало интересно.

– Это вожди-то? А с чего? Это же твое личное дело. Иттануака не враг, он женить дочь хотел, а ты отказал. Значит, тебе, владыка, и разбираться.

– А если я им прикажу?

– Попробуй.

Глыба знал, что говорил. Нет ничего хуже, когда отдаешь приказ, а его не исполняют. Это конец власти. Не умеешь принудить – не приказывай. Я принудить не мог.