Император Сухоруков

Теперь оставалось ждать, когда же брошенное семя даст всходы. Почему мы должны отдавать свои бесценные земли, когда кое-кто вообще не пришел на совет? Кое-кто думает, что можно вообще за свою землю не бороться? Разве это справедливо?

– А ведь в роду Волосатого Человека очень много земли, – неуверенно произнес престарелый Тэйтельтуц.

– Верно! – словно бы удивился новизне этой мысли Похаки, а Цуичи согласно закивал, будто и не было лютой вражды между Каменными Жуками и Трехвостой Звездой.

Вожди забубнили согласным хором, о том, что земли Волосатых как раз так близко к храму расположены, да и участок в пять очагов – с них и не убудет…

Зерно проросло!

– Совет! – обратился я официально. – Согласны ли вы, что участок земли для храма нужно взять у рода Волосатого Человека?

Совет был согласен. А нечего считать себя выше прочих и не ходить во дворец, когда все остальные ходят!

Только я еще не закончил.

– Совет принял решение, – объявил я, даже встал для весомости. – И я его исполню, ибо чту ваше мнение (вожди оживленно заелозили). Но владыка не может просто отнять чужое. Надо вернуть.

Пауза.

– Поэтому мне придется отдать клин земли в горах роду Волосатого Человека.

Занавес!

Вожди поняли, как продешевили. Сберегли бесплодные участки, но лишились плодородной целины. Мелкая жадность привела к большим потерям. Но не себя же обвинять! Защитный механизм в голове работает надежно: «я хороший, это другие плохие». Я максимально самоустранился, в этой ситуации вожди всё вроде как сами решили. К тому же, я от этой сделки ничего не получил (так они думают). А вот кто получил – так это Кочи… Ох, не завидую я теперь ему!

– Совет окончен, – объявил я.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».

– Шитайа! Я прошу тебя побыть гостем моего дворца!

Долговязый вождь Капибар удивленно уставился на меня, но кивнул и подошел. Я указал ему здоровой рукой на постамент рядом с моим «троном»: садись, мол.

– Принесите нам отвар! – велел я опекавшей меня страже. – Шитайа, я скучаю. Поведай мне что-нибудь интересное о своей жизни.

Не ахти какой план, но мне нужно уже было разобраться с тем, как устроено местное земледелие. Что-то я видел, что-то услышал от дворцовой челяди. Но нужен квалифицированный «язык». А Мокрая Рука, даром что вождь, был парнем «от сохи». Вырос в поле, работу эту знал прекрасно. Может потому и был род Большой Капибары таким многолюдным и сытым. Только вот прямо спросить вождя было нельзя: я вроде как должен разбираться, да и тема… не «императорская». Вот и начал я заходить издалека. Надеясь, что «вшивый» непременно заведет разговор про «баню».

Увы! Шитайа долго чесал затылок, не зная, чем же меня порадовать, пока…

– А вот в молодости ходили мы на лодках на Великую! – озарило вождя. – И далеча, вверх по реке. Дошли до самых мест, где великий народ живет – матлацинка.

Я на «ма» даже вздрогнул. Но нет – не майя.

– Большой, многолюдный народ, – мечтательно говорил Мокрое Весло. – Живут они по берегам большой реки. Гор там мало, всё больше поля и леса. Богатые земли! Пристали мы к городу – а тот город… Ты уж прости, владыка, но был он заметно поболее Крыла.

Я хмыкнул. Не знаю, оскорбился бы прежний Сухая Рука на это заявление, но уж мне-то было и так ясно-понятно, в какой убогой деревне мы живем.

– Мы плыли далее и вскоре оказались в другом городе, который был больше первого в несколько раз! А таких больших городов у матлацинка два!

У Шитайа уже горели глаза, он выдавал мне эти факты, как невероятное чудо – оставалось только изображать, что я не могу поверить в города размером в 10–20 тысяч человек. На самом деле, сведения были интересные, но мне-то другое нужно!

– … Мы плыли вдоль такого города, а он всё тянулся и тянулся, – продолжал вождь. – Дома утопали в полях, которые зеленели круглый год – очень было красиво.

Стоп! Хватаемся за соломинку и тащим разговор в нужное русло!

– Круглый год? Даже после того, как они собирают урожай?

– Дак они новый маис садят, – улыбнулся Мокрое Весло наивной неосведомленности Недоноска. – Там, в нижних землях по два урожая в год снимают. Вот и зеленеют поля круглый год.

– А почему? Почему они могут сажать второй раз, а мы нет?

– Потому что они могут, – Шитайа нахмурился от моей откровенной глупости.

Вода мокрая, потому что мокрая – я спросил слишком очевидную вещь. Ну, уж нет, Мокрое Весло, давай, напрягай извилины! Смотри на мир детерминистски!

– Ну… У них же тепло. У них реки, воды много.

– А у нас холодно? Поэтому?

– Да… Да нет! То есть, у нас сухая пора холоднее, но маис точно такое выдержит. Опять же, огородикивозле домов мы засеваем на второй раз. Как раз скоро сев начнется.

– Тогда в чем дело?

– Так сухая же пора! Дождей почти нет, не вызреет урожай. Маленький огородик поливать можно, а большое поле как?

– А они как?

Шитайа аж взопрел. Похоже, он знал лишь твердые истины, а вот причинно-следственными связями не интересовался.

– Нну… У них реки большие. Они каналы роют.

– А мы чего не роем?