Император-гоблин

Майя не раз слышал, как Кево и Пелчара выдвигали самые разные версии относительно его наставника, но понимал, что это всего лишь фантазии. Слуги без стеснения приписывали Сетерису самые гнусные и неслыханные пороки.

– Ах, – усмехнулся Пашавар и взглянул на Лантевеля. – Вы знаете эту историю от Чавара, Лантевель, а он слышал ее непосредственно от Варенечибеля.

– Именно, – отозвался Лантевель. – Осмер Нелар попытался очернить Чавара в глазах Варенечибеля – увы, мы могли бы сказать ему, что эта попытка была заранее обречена на провал. Но осмер Нелар сказал нечто такое, что Варенечибель истолковал как намерение повлиять на императора.

– Измена, – прошептал Майя. Во рту стоял металлический привкус, хотелось пить. Слишком много вина. Сетерис очень тщательно просвещал Майю насчет различных видов измены – и бывал при этом чрезвычайно озлобленным.

– Да, – кивнул Пашавар. – Несложно угадать следующий вопрос, ваша светлость: почему голова осмера Нелара все еще красуется у него на плечах?

– Вы до сих пор злитесь по этому поводу? – хмыкнул маркиз, и Пашавар стукнул кулаком по столу с такой силой, что зазвенели бокалы, а Майя и меррем Ортемо вздрогнули от неожиданности.

– Император не выше закона! – воскликнул Пашавар, грозно глядя на Лантевеля и прижав уши к голове. – Император – это и есть закон. Проигнорировав правовую процедуру, император создал опасный прецедент.

– Мы не понимаем, – сказал Майя, стараясь говорить спокойно.

– Осмеру Нелару не было предъявлено формального обвинения в измене – его вообще ни в чем не обвинили, – вмешался капитан Ортема. – По приказу императора его заключили в Эсторамир на три или четыре месяца, а потом отправили в Эдономи, как известно вашей светлости. Почти то же самое произошло с Арбелан Джасан, виконтом Ульджавелем и многими другими.

– Мой дорогой Ортема, – вмешался Лантевель, – неужели вы дошли до того, что критикуете покойного императора?

– Нет, – ответил Ортема. Майе показалось, что он нисколько не обиделся на маркиза за провокацию. – Мы всего лишь констатируем факт. Императору Эдрехасивару известно, что это правда.

– Да, – сказал Майя. – Виконт Ульджавель умер в изгнании? Мы впервые слышим это имя.

– Он впал в отчаяние и покончил с собой, – объяснил Лантевель.

– Это было не ритуальное самоубийство, реветворан? – спросил Майя, насторожившись.

– Нет, поскольку для такого потребовался бы приказ Варенечибеля или по меньшей мере его разрешение, а Ульджавель считал, что он не получит даже этой милости.

– Ульджавель был психически неуравновешенным, – заметил Пашавар. – Он унаследовал эти проблемы по материнской линии. Тем не менее. Это не меняет того факта, что Варенечибель поступил с ним и с другими своими противниками так, что мы не можем не осуждать его всем сердцем.

– А вы уверены, – усмехнулся Лантевель, – в том, что Эдрехасивар не бросит вас в Эсторамир за критические высказывания в адрес его покойного отца?

– Ха! – воскликнул Пашавар. Майя не понял, было ли это восклицание или презрительный смешок. – Если бы Эдрехасивар пожелал расправиться со своими врагами, бросая их в Эсторамир – или, еще лучше, в Невеннамир, – он начал бы не с нас. – Лорд, насмешливо прищурившись, смотрел на Майю. – Или все же с нас?

– Нет, – ответил Майя, – но мы всегда можем передумать.

Наступила гнетущая тишина, и Майя испугался, что неверно оценил характер Пашавара; но затем Пашавар и Лантевель рассмеялись, и Пашавар поднял бокал, глядя на Майю.

– Итак, у котенка имеются коготки.

Майя улыбнулся насколько мог искренне, радуясь тому, что у него достаточно темная кожа, и окружающие не заметили, что кровь бросилась ему в лицо. Ортема спокойно заметил:

– Если кот не оцарапал вас, это вовсе не значит, что он не может этого сделать – вам это прекрасно известно, лорд Пашавар.

– Заслуженный упрек, – сказал Пашавар, по-прежнему улыбаясь.

– Мы до сих пор не ответили на вопрос императора, – вмешался Лантевель. – Филология, ваша светлость, это наука о происхождении слов.

– О происхождении слов? – удивился Майя.

– Мы изучаем изменения, происходящие с языком, – продолжал Лантевель. – Почему слово имеет одну форму у шелководов с востока, и иную – у пастухов на западе. Почему некоторые слова остаются в разговорном языке на протяжении поколений, а другие выходят из употребления. Мы видим, что вы не совсем уловили суть. Например, слово «морхат», «небо», было в ходу при дворе прапрапрадеда вашего двоюродного деда, Эдревечелара Четырнадцатого. Но сейчас никто не использует его; более того, никто не знает, что оно означает. Цель нашего исследования – установить, когда оно исчезло из языка, и когда появилось слово, заменившее его.

– Вообще-то, – спокойно заметил Ортема, – насчет исчезновения – это не совсем верно. Мы знаем слово «морхат», потому что слышали его от варваров Эврессай.

– Правда? – воскликнул Лантевель, подпрыгнув в своем кресле.