Император-гоблин

Майя немного успокоился, решив, что разговор о «происхождении слов», в конце концов, возможно, и не шутка. Во-первых, он не верил в то, что Ортема согласился бы принять участие в подобном розыгрыше. Во-вторых, Лантевель был настолько поглощен разговором с Ортемой и выяснением деталей, что забыл о присутствии императора. Майя склонился над тарелкой и слушал, как Ортема отвечает на вопросы маркиза. Постепенно капитан начал охотнее рассказывать о народе, с которым сражался большую часть жизни.

Войны с Эврессай начались еще во времена правления деда Майи. Поводом к войне послужил отказ народов, населявших Степи Эврессай, признать Варевесену своим сюзереном и платить дань империи. Война продолжалась с перерывами более восьмидесяти лет, потому что варвары не могли ни прогнать эльфов, ни захватить Анмур’тэйлейан, неприступную крепость, осада которой началась еще до окончания строительства. А эльфы, в свою очередь, не в состоянии были усмирить варваров.

– Вы не можете себе представить, ваша светлость, насколько бескрайни эти степи. А наджморхатверас – так они называют себя, что в переводе означает «народ ночного неба» – так вот, наджморхатверас ничего не строят. Ни крепостей, ни городов, ни даже дорог. Они живут в палатках, передвигаются небольшими группами, по двадцать-тридцать воинов. Даже если наши лазутчики находят место встречи нескольких кланов, те снимаются с лагеря и рассеиваются прежде, чем наши воины успевают добраться до места. Кроме того, наджморхатверас – мастера засад. Воевать с ними – все равно что пытаться удержать песок в кулаке.

– Но если степи так огромны, почему наджморхатверас просто не отступят и не скроются в них? – спросил Майя. Он испугался, что задал глупый вопрос, но потом подумал, что задавать глупые вопросы – это, кажется, и есть работа императора.

– Из чистого упрямства, – рявкнул Пашавар.

– Нет, – возразил Ортема, – все не так просто, хотя мы не знали правды до тех пор, пока не догадались спросить у одного из пленных, почему наджморхатверас называют крепость Анмур’тэйлейан «Памятником Смерти». Мы считали… – По-видимому, капитан имел в виду не только себя, но и несколько поколений рыцарей и простых солдат, воевавших и умиравших вдали от дома. – … Мы считали, что они назвали крепость так потому, что под ее стенами погибло множество их соотечественников. Но этот пленный… ваша светлость, вам известно что-нибудь о степных колдунах?

Майя покачал головой и только потом вспомнил, что императору – как и любому разумному существу, воспитанному в цивилизованном обществе, а не среди немытых гоблинов (по словам Сетериса) – подобает отвечать на вопросы вслух, ясно и четко. Но Ортема уже продолжал:

– Колдуны – это мужчины и женщины, которые в народе наджморхатверас считаются святыми, причем они всегда альбиносы.

Дач’осмин Лантевин со свистом втянула воздух сквозь зубы, лорд Пашавар поморщился и буркнул: «Варвары». Это было сказано достаточно тихо, и Майя не понял, хотел ли лорд, чтобы его услышали.

Ортема едва заметно пожал плечами, дав понять, что слышал лорда – однако Майя подумал, что он не разделяет его мнения.

– Итак, нам повезло, и мы схватили колдуна. Несмотря на то что он был одноглазым, он дрался как наджкрейс – это такая степная кошка, которая охотится по ночам. Позже мы узнали, что таково действительно было его прозвище. Наши воины проявили сообразительность и не убили его. И верно, сородичи приложили немало усилий к тому, чтобы вернуть своего колдуна. Прежде они не торговались так ни за кого и ни за что.

Ортема смолк и сделал большой глоток вина.

– Но такого рода переговоры продолжаются довольно долго, а тем временем мы взяли на себя заботу о пленном, желая убедиться в том, что с ним хорошо обращаются. Простые солдаты считали его отвратительным существом, выродком. И многие рыцари разделяли это мнение.

– Но не вы, – мягко заметил Майя.

– Ваша светлость, – ответил Ортема, пожимая плечами. – Нас тоже не раз называли гнусным отродьем. – И он указал на свои необычные оранжево-красные глаза.

– Но это же просто… – начала дач’осмин Лантевин и смолкла.

– Смешно? – сухо спросил Пашавар. – Многие болтали насчет «гнусности» и «кощунства», когда четвертая супруга Варенечибеля родила ему ребенка.

– Пожалуйста, – вмешался Майя, испугавшись, что Пашавар окончательно смутит гостей, – мы хотели бы дослушать историю капитана Ортемы.