Иллюзион для скептика

«Неужели, Ирина погибнет по моей вине?.. Это нонсенс! Абракадабра! Несусветная чушь! У меня временно помутился рассудок, только и всего…»

Илья побрел обратно к дому, светя себе под ноги и спотыкаясь. Ружье оттягивало ему плечо и било прикладом по бедру. В голове стоял звон, в глазах рябило. Поднимаясь на крыльцо, он опять заметил силуэт огромной собаки или волка. Зверь скользнул вперед и потрусил по темному коридору, словно показывая ему дорогу…

Он привел Илью в ванную комнату, где на полу горкой валялась грязная одежда и мокрое одеяло в испачканном сажей пододеяльнике.

«Это же вещи Ани! – догадался тот. – Вероятно, ее переодели в сухое и уложили в постель… А сейчас она вместе со всеми сидит в подвале, ждет смерти. Не надо было ей трогать чужую книгу!»

Злость прибавила Илье сил, и у него открылось второе дыхание, включились дополнительные резервы. Его интеллект заработал быстрее и четче, полагаясь исключительно на факты. Перед ним – гора мокрых тряпок! Значит, их следует перебрать?

Он поставил ружье в угол и зарылся в ворох женской одежды, – ничего. Поднял одеяло, но под ним было лишь темное пятно на светлой итальянской плитке. В растерянности Илья взялся снимать пододеяльник. Ему невольно вспомнилась подушка, куда покойная Маша спрятала книгу. Все женщины одинаковы?

Он бросил одеяло на пол, торопливо ощупал пододеяльник и наткнулся на что-то твердое. Есть! Сдерживая торжествующий вопль, Илья достал наспех заклеенный скотчем сверток из прорезиненной ткани. Гримуар!

Он не поверил своей удаче…

В его творческом воображении развернулась картина, – в зареве пожара Аня видит доктора с сумкой в руках, поднимается и словно сомнамбула, закутавшись в одеяло, бредет за ним… Никем в суете не замеченная заходит в сарай, толкает его в спину, тот падает, ударяется головой и теряет сознание… Девушка с трудом поворачивает тело доктора, шарит у него за пазухой, достает сверток, прижимает к груди…

Илья в ужасе очнулся. Нет, слава богу, он не в сарае… а в ванной комнате особняка Полухиных. С этой мыслью он сунул сверток под мышку, умылся одной рукой и взглянул на себя в зеркало. На него смотрел измученный небритый мужик с отвисшей челюстью и полосами грязи на щеках.

Илья на минуту закрыл глаза. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как они с Корнеем расстались.

– Ах ты, тварь, – простонал он, представляя, что теперь будет. Горбун потребует сжечь Гримуар, и только потом…

Ему не пришлось долго ждать. Негодяй уже стоял на пороге ванной, жадно уставившись на сверток под мышкой Ильи и дрожа от возбуждения. Его ноздри хищно раздулись.

– Я в тебе не ошибся, сценарист. Идем скорее! Пока огонь горит.

В зале он заставил Илью развернуть ткань и показать ему книгу.

– Да, это она…

В камине трещали дрова, в багровом сумраке скалились со стен чудовища в бронзовых рамах.

– Бросай Гримуар в топку! – взмолился горбун, у которого начиналась ломка. – Давай же!

– Сначала верни мне Ирину.

– Ты торгуешься? Когда она там задыхается в темноте? А вместе с ней страдают еще трое невинных?

Илья колебался. Корней наседал.

– Боишься, что я тебя обману? Ты ведь знаешь, я не могу нарушить данное тебе слово!

– Когда книга сгорит, ты поведешь себя по-другому…

– Нет! Нет! Клянусь тебе! Век воли не видать!

– Что за тюремный жаргон?

– А разве я не в тюрьме просидел столько лет? Отпусти меня, сценарист! Тебе зачтется.

– Где? На небесах или в аду? – усмехнулся Илья и подошел к камину, держа книгу в руках. Обложка со следами золотого тиснения была теплой на ощупь, словно кожа живого существа, металлический замочек потемнел от времени.

– Бросай! Ты обещал! – взвизгнул горбун. – Бросай, если тебе дорога Ирина!

Илья сопротивлялся его напору, ожидая какого-то чуда. Вдруг, сию минуту распахнутся двери, и в зал как ни в чем не бывало войдет хозяйка с улыбкой на красивых устах. А за ней – управляющий с женой и незваная гостья Аня, которую они приютили.

Но чуда не произошло.

– Бросай! Бросай! – вопил Корней, приплясывая от нетерпения.

– Рукописи не горят.

– Что? Что ты сказал? Повтори!

– Много чести, – отрезал Илья, все еще не решаясь отдать манускрипт на съедение пламени. – Боюсь, ты будешь разочарован.

– Не твоя забота! – бесновался горбун.

Если бы не «предохранители», установленные автором, он бы вырвал Гримуар из рук сценариста и сам предал его огню.

Березовые дрова ярко полыхали в камине, алые языки жадно тянулись вверх. Тяга была сумасшедшая.

– Дьявольская книжонка тебе дороже Ирины? Или ты о деньгах печешься? Ну, тех, которыми я тебя снабдил? Пардон, командир, денег не будет. Все, что ты не потратил, исчезнет вместе со мной! И браслет с индийскими изумрудами испарится… Как бальное платье Золушки и ее золотая карета после полуночи. Увы и ах!

– А твой ломбард? Сквозь землю провалится?

– Я его закрыл перед отъездом, – пояснил Корней и пронзительно закричал: – Ты все еще колеблешься? Неужели, ты променяешь свою женщину на пачку валюты и жалкую побрякушку?!

– А, была не была! – вздохнул Илья и разжал пальцы.