Иллюзион для скептика

– Убью! – прорычал тот.

– Ну, ну, не распускай руки! Иначе больше не увидишь свою Ирину! Я отправил ее в отдаленное место, куда тебе не добраться. Вместе с истеричной барышней и двумя идиотами, которых она наняла на работу. Никчемные трусы! Они не защищали хозяйку, а скулили, как испуганные щенки, и молили о пощаде.

– Что ты с ними сделал?

– Где книга, командир? – набычился Корней. – Достань мне ее хоть из-под земли!

– Разве ты не сжег манускрипт вместе с домом? Пожар – твоя затея. Ты решил не мелочиться и бить наверняка.

– Ты глухой?

Илья пропустил колкость мимо ушей и с опозданием осведомился:

– Что за «истеричная барышня»? Это не Аня, случайно? Вот, куда она подевалась! Ты ее похитил, ублюдок, и притащил в усадьбу?

– Не важно, как это произошло. Теперь жизнь всех четверых, включая прелестную вдовушку, висит на волоске. От тебя зависит, порвется этот волосок или уцелеет.

– Я тебя придушу, мерзавец! Прямо здесь!

Корней дунул на лампу, как на свечу, и та на минуту погасла. А когда свет загорелся вновь, у него в руках было охотничье ружье. Видимо, он в темноте достал его из шкафа.

– То самое, из которого ты стрелял в Николая, – ухмылялся горбун. – Одно движение, и ты труп!

– Ты не посмеешь…

Илья к своему удивлению не испытывал страха. Он вообразил себя героем фильма, который спасает любимую женщину. Дрогни он сейчас, Ирине никто не поможет. Мощный выброс адреналина сделал его безрассудно храбрым. Ненадолго. Но этого мига хватило, чтобы овладеть ситуацией.

– Я тебя не боюсь, – выпалил он и, глядя Корнею в прищуренные глаза, приказал: – Опусти ствол! Немедленно!

Тот дернулся, словно от удара током, и… подчинился. Его затрясло, как наркомана во время ломки, на лице обильно выступил пот. Окрыленный успехом Илья отобрал у него ружье и нервно рассмеялся.

– Вздумал меня пугать, придурок? Не на того напал!

Он не понимал, почему Корней не выстрелил, почему не оказал сопротивления. Вся его бравада улетучилась, лицо перекосилось, на губах выступила пена. Приступ эпилепсии, что ли?

– У тебя падучая болезнь?

Горбун промолчал, превозмогая судороги и с трудом удерживаясь на ногах. Он не упал, как ожидалось, но весь как-то обмяк, осунулся и потерял кураж.

– Кто ты такой? – наседал Илья, не давая ему опомниться. – Признавайся! Иначе пуля из этого знаменитого ружья снесет тебе половину черепа. С такого расстояния я не промахнусь. И вообще, отправлять монстров обратно в преисподнюю – мое хобби!

– Не стреляй. Это не в твоих интересах…

– Считаю до трех, и нажимаю на курок. Не зли меня, ублюдок! Один… два…

– Я Донатус.

Илья подумал, что ослышался. Этот прохвост опять дурачит его?

– Донатус? – переспросил он, глядя, как корежит противника, словно сквозь его тело пропускают триста вольт. – Ты автор рукописи, которую ищешь?

– Я демон…

– Что за бредятину ты несешь?

– Ты спросил, я ответил.

– Откуда ты взялся на мою голову? – вырвалось у Ильи. – Демон! Надо же придумать такое!

– Ты сам меня вызвал… Кто три раза назвал мое имя?.. Ты не ведаешь, что творишь?

Надежная тяжесть приклада, холод оружейной стали в руках и патроны в канале ствола придавали Илье решимости на сей раз довести дело до конца и «вывернуть негодяя наизнанку», как он обещал Ирине.

– Ах, да! Гримуар – это же книга по вызыванию духов! Складно глаголешь, братец. Только до меня ты якшался с ныне покойным Трошкиным. Он тоже тебя вызвал?

– Нет… он просто открывал книгу на той странице… ну, ты понимаешь… Это была чистая случайность. Иногда достаточно взглянуть на мое изображение, чтобы я возымел власть над докучливым невеждой.

Илья вспомнил старика в восточном наряде, которого принял за автопортрет создателя рукописи.

– Седой дед в халате и чалме с пером? Хочешь сказать, это ты?

– А что, не похож? – злобно прокаркал горбун. – Демоны могут принимать любое обличье. В миру я Корней, и у меня тело человека. Мимикрия необходима, чтобы не вызывать подозрений. Правда, на мой спине вырос горб, но это издержки профессии. Я вынужден рядиться в чужие одежды и прикидываться кем-то другим. Но когда в этом нет нужды, я выгляжу как на картинке.

Ему явно полегчало после этого признания. Судороги прекратились, он выпрямился и вытер рукавом мокрое от пота лицо.

– Маша тоже случайно открыла книгу на той самой странице? – спросил Илья, ощущая себя объектом жестокой мистификации.

– Ей не повезло… как и Трошкину. Много лет манускрипт пылился в тайнике, и меня никто не беспокоил. Я уже решил, что обрел свободу, расслабился… А тут – такая подача! Какой-то жирный боров заглядывает в книгу, которая не должна была попасть к нему в руки! Потом его баба листает Гримуар из праздного любопытства… И вуа-ля! Мне приходится выходить из зоны комфорта и тратить на эту сладкую парочку свои драгоценные силы. Они заслужили смерть! Я ничуть не жалею, что расправился с ними во сне, куда они сами открыли мне дорогу. Невежество – худший из пороков, чем я с удовольствием пользуюсь. Будь эти двое поумнее, я был бы у них на побегушках. А так – я с легкостью от них избавился. Ха-ха-ха!

– Постой… я чего-то не догоняю…