Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

Со смертью Иоанна XXIII движение заглохло. Каждый из пап, сменивших Иоанна XXIII, старался, как мог, задраить досками люки старины и укрепить авторитет традиции. Достаточно лишь привести перечень лиц, занимавших папский престол, и проследить этот крутой поворот прочь от реальности. После Иоанна XXIII Католическая Церковь избрала папой Павла VI, который пресек все богословские инициативы и полностью отменил все достижения в сфере планирования семьи. Затем папой стал Иоанн Павел I, который продержался на своем посту всего несколько месяцев. Его сменил Иоанн Павел II, который начал систематически подавлять всякую творческую мысль в католическом сообществе. Наконец папская мантия досталась Бенедикту XVI, который был главной движущей силой ортодоксов во времена Иоанна Павла II. Да, не кто иной, как этот папа римский, в прошлом кардинал Йозеф Ратцингер, стоял за разгоном группы католических ученых, которые в первую очередь и сделали возможным Второй Ватиканский Собор. Именно под его руководством такие выдающиеся католические мыслители, как Ханс Кюнг, Эдвард Шиллебикс, Чарльз Карран, Леонардо Бофф и Мэтью Фокс, лишились возможности преподавать, подпали под гонения, были извержены из сана или же обречены на вынужденное молчание. Целому поколению ученых заткнули рты, нападая на ведущих мыслителей и творчески настроенных исследователей, и сегодня среди римско-католических священников почти нет академических специалистов. Руководство этой Церкви допустило роковую ошибку, отождествив свое понимание истины с самой истиной и пытаясь отрицать относительность всех пропозициональных утверждений. Сама идея, что высшая божественная истина может быть уменьшена до уровня доктрин и символов веры, и нелепа, и в духовном смысле самоубийственна. Итог печален: дистанция между католическим христианством и миром сегодня больше, чем когда-либо прежде.

Со стороны протестантских церквей примерно в тот же период имело место аналогичное движение, ратующее за реформы. Англиканский епископ Джон Робинсон весьма красноречиво изложил проблемы, стоявшие перед протестантским христианством, в популярной книге под названием «Быть честным перед Богом» (“Honest to God”), изданной в 1963 году[42]. Переведенная на множество языков мира, эта маленькая книжечка, содержащая призыв к христианам заново пересмотреть их представления о Боге и Христе, продавалась миллионами экземпляров. К усилиям Робинсона по преобразованию Церкви присоединились Джеймс Пайк[43] и группа его коллег – американских ученых, назвавших себя богословами «смерти Бога»: Уильям Гамильтон, Томас Альтицер и Пол ван Бюрен. У них были родственные души и в других местах – среди таких Джон Хик и Дон Кьюпитт в Соединенном Королевстве, а также Ллойд Джиринг в Новой Зеландии[44]. То было время, полное сил и надежд: христианство широко обсуждалось в СМИ и даже стало темой отдельного номера журнала Time. К сожалению, и эти надежды по большей части не воплотились: перепуганные лидеры протестантских церквей, как ранее – католики, нанесли ответный удар. Робинсона и Кьюпитта низвели на уровень маргиналов, Хику угрожали судом, Пайка связали по рукам и ногам, словно современного Гулливера. Осмеяли и американских ученых – как защитники веры, так и общество, все более секулярное и все более равнодушное к религии. В Новой Зеландии Пресвитерианская церковь привлекла Ллойда Джиринга к суду за ересь и едва не довела его до самоубийства. Подобно Ватикану-II, и это движение вскоре осталось не более чем сноской на полях истории. Однако подавляемая мысль никогда полностью не исчезает – она просто уходит в подполье и выжидает более благоприятного момента, чтобы снова заявить о себе.

Примут ли мои новые усилия лучше? Хотелось бы верить, что да, но только время покажет. Я знаю только, что больше не могу молчать. Секулярное общество существенно выросло и окрепло по сравнению с 1960-ми годами. Сегодня религиозные общины, и католические, и протестантские, выглядят еще более устаревшими, традиционными, утратившими связь с миром, еще агрессивнее защищают себя и бьются в истерике, отстаивая собственные позиции. У меня такое чувство, что ни Ватикан-II, ни радикальные протестантские богословы никогда не осмеливались зайти достаточно далеко в стремлении к своим целям. Неизбежно критикуя то, чем христианство стало, они так и не нашли время обстоятельно объяснить, чем христианство могло бы со временем стать. Моя надежда – добраться до того места, куда они так и не рискнули заглянуть. Меня слишком глубоко влечет тайна Бога, и я не могу не сделать этого.