Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

Все эти детали рассказа были творением группы людей, которых объединял личный и общий опыт, основанный на вере в то, что в человеческой жизни Иисуса из Назарета они встретились с Богом. Но их способ объяснить этот опыт в наше время уже непригоден. Он исходит из допущений, которые мы сами сделать не можем, он построен на категориях мышления, которые для нас неприменимы. Традиционное объяснение опыта Иисуса постепенно умирает. Для многих оно уже умерло. Традиционные христиане совершили роковую ошибку, отождествив истину опыта Иисуса с его буквальным истолкованием. Это никогда не работает. Любое толкование умирает, когда проходит его время, но гибель толкования еще не значит гибели самого опыта. Наша задача в том, чтобы отделить вечный смысл от прошлых толкований, искаженных эпохой и ею же обусловленных. К ней мы и перейдем. Она унесет нас далеко за пределы библейской истории, а возможно, и в ее тайники, куда традиционные христиане так не желали ступать. Но выбора нет. Наш путь должен продолжаться до тех пор, пока мы не увидим впереди новый свет, который зажжет надежду на будущее.

Часть вторая Изначальные образы Иисуса

12 Вступительная глава: изначальный образ Иисус а

Я ищу Иисуса вне Священного Писания, вне символов веры, доктрин, догм и даже вне самой религии. Только там наш пристальный взгляд обратится, наконец, к тайне Бога – тайне жизни, любви и бытия.

Иные столь привязаны к традиционным религиозным формулам прошлого, что стоит им понять, что эти формулы уже не работают – и, хуже того, лишены всякого правдоподобия, – и они более не хотят иметь ничего общего с разочаровавшим их христианством. Но я не из таких. В упадке и гибели религиозных представлений вчерашнего дня я вижу возможность вырасти, перейти на новый уровень сознания и исследовать новые способы, позволяющие передать наше понимание Бога. Я с волнительным чувством свободы признаю тот факт, что непорочное зачатие не имеет ничего общего с биологией, чудеса Нового Завета – со сверхъестественным вмешательством извне, воскресение – с физическим возвращением к жизни, а вера в божественность Иисуса – с вторжением божества из-за пределов мира в человеческое бытие. Я с радостью для себя открываю то, что теизм имеет такое же отношение к Богу, как атеизм – к отвержению его существования. Я ликую при мысли, что теизм – всего лишь одно из человеческих определений Бога, а атеизм – всего лишь отрицание этого определения. Я не считаю, что Бога можно и нужно защищать, цепляясь за устаревшие определения, безвозвратно ушедшие в прошлое. Я убежден: отказ от буквализма минувших эпох дает нам удивительный шанс исследовать историю Христа в наши дни, и я стремлюсь исполнить это дело.

Именно потому, что меня так глубоко заботит восстановление вечной истины, которую я обретаю в христианстве, я приглашаю читателей набраться мужества, отказаться от устаревших толкований и открыть для себя новый путь в самое сердце христианской истории. Обещаю, на этом пути вас ждет намного больше открытий, чем вы можете представить.

В рамках христианства не раз случались попытки изменить взгляды современников на историю Христа, однако до недавнего времени они всегда наталкивались на стену из страха. Тогда старые символы окружались новыми оградами в надежде, что эти духовные «линии Мажино» помогут хотя бы на несколько лет отсрочить крах. К сожалению, и эти надежды также оказались иллюзорными.[41]

В середине XX века Римско-Католическая Церковь предприняла одну короткую, но яркую попытку выйти из гетто традиционных взглядов и войти в контакт с реальным миром. Это произошло во время понтификата Иоанна XXIII (1958–1963). Понимая всю серьезность проблем, стоявших перед его Церковью, все более и более не соответствовавшей запросам времени, папа Иоанн созвал Второй Ватиканский Собор (иногда называемый Ватикан-II) и дал возможность вере вчерашнего дня взаимодействовать со знаниями дня сегодняшнего. Результат оказался самым благотворным. Ветры перемен сдули паутину с древнего института. В то мгновение все ликовали и были полны радужных надежд, но, увы, ему не суждено было продлиться долго. Как только традиционные и безнадежно устаревшие представления католицизма стали оспариваться публично, среди верующих возникли опасения, перешедшие в панику. Официальные лидеры, почувствовавшие угрозу их власти, и «защитники веры» объединились в мощном хоре, чтобы подавить все усилия реформировать Церковь и тем продлить ее жизнь.

Я ликую при мысли, что теизм – просто одно из человеческих определений Бога, а атеизм – лишь отрицание этого определения