Читаем Йерве из Асседо полностью

Казалось, нас специально загружали по самые брови, чтобы не оставалось свободного времени впадать в зимнюю хандру, которой так боялись в программе “НОА”. В принципе, такой метод был эффективным: когда ты занят повседневностью, скучать по родителям и по домашней еде, размышлять о смысле жизни и завидовать местным, которые после уроков отправлялись домой, не остается сил.

Поэтому, вместо того чтобы скучать, размышлять и тосковать, все повально болели.

В январе у многих внезапно появились неопознанные симптомы – головокружение, одышка, повышенная потливость, боль в суставах и исчезновение аппетита, что являлось причиной прогулять спорт. Поход к медсестре мог принести отгул от хотя бы еще одного урока, но бессердечная медсестра, как правило, ставила диагноз “простуда” и прописывала акамоль и многоводы, от дальнейших занятий не освобождая.

Для тех, кто настаивал, что скоро умрет, оставалась еще одна возможность – поход к врачу. Бедная Фридочка сбивалась с ног, разъезжая с мнимыми и не очень больными по очередям в больничную кассу. Там врачи чаще всего ничего опасного для жизни не обнаруживали, но иногда, чтобы перестраховаться, направляли на рентгены, анализы крови и кардиограммы, и считалось большим достижением заработать очередь к ортопеду или дерматологу, потому что на визит к ним тратился целый учебный день.

Мне не удалось ничем заболеть, хоть я и честно прислушивалась к себе ежеминутно, сидела рядом с Аннабеллой, которая температурила и ничего не ела, пила какао из одной чашки с кашляющей Аленой, но все без толку. А поскольку мне не хотелось придумывать болячки, я очень ждала возвращения стрептококка, но он пропал без вести.

В какой-то момент красота и живописность Деревни перестали радовать глаз и примелькались и стали повседневностью, а потом пустило корни ощущение тюремного заключения. Все повторялось изо дня в день, как в недавно вышедшей картине “День сурка”, которую мы смотрели в Клубе на пиратской кассете с гнусавой озвучкой. В этом фильме все мы узнали обреченность и скорбь ученика программы “НОА”, в чьей жизни ничего нового никогда не происходит, одни и те же рожи всегда маячат перед глазами, всегда говорят одно и то же, и однажды можно вообще перестать разговаривать, потому что заведомо знаешь, как отреагирует собеседник.

От такой безвыходности мы узнали друг друга так досконально, как никогда прежде никого не знали, даже собственных братьев и сестер, не говоря уже о родителях. Мы могли с закрытыми глазами рассказать, из чего состоит содержимое тарелки каждого на завтраке, обеде и ужине, не сомневались, кто получит сотню на английском, а кто опять провалит иврит, могли угадать, что наденет Вита в четверг, а Аннабелла – во вторник, автоматически распределяли вещи горками во время дежурств у стиральной машины, зная, кому принадлежат черные свитера, а кому – зеленые носки.

И хоть у нас не было привычки делиться друг с другом нашим прошлым, проблемами в семье или просто чувствами и мыслями, не касающимися Деревни, мы автоматически считывали эмоции друг друга и заражались недовольством, ворчанием, обидой или тревогой, случайно встреченной кем-то у кого-то поутру в Клубе, распространенной потом как по бикфордову шнуру в классе, взрывающейся динамитом за обедом.

Это и было то романтическое групповое сплочение, о котором говорили взрослые: мы не разделяли общей идеи или глубокой привязанности друг к другу – с некоторыми ребятами я едва ли обменивалась парой фраз, – мы просто превратились в один организм, дышащий в унисон. И вовсе не надо было над этим усиленно работать – так случилось само по себе.

Ярким событием в этом вязком болоте из череды одинаковых дней стал урок сексуального образования.

В один прекрасный день все члены воспитательской команды, включая Милену и самого Фридмана, пришли на групповую беседу. Их сопровождали два незнакомых человека: красивый молодой человек в интересных очках и грубоватая женщина, типичная израильтянка – ненакрашенная, в бесформенной одежде, с густыми длинными неухоженными волосами, и при этом выглядевшая так, будто неряшливый внешний вид – не помеха для привлекательности.

Нам торжественно объявили, что, поскольку мы подростки, нас следует посвятить в сферу жизни, которая неизбежно, когда-нибудь, однажды, вовсе не сейчас, а в очень далеком будущем, но все же нас затронет. Вероятно, все они явились вместе, чтобы разделить неловкость на шестерых.

Раздались громкие смешки, потому что когда взрослые открыто говорят о сексе в группе подростков, так полагается делать. Арт и Аннабелла презрительно фыркнули дуэтом. Потом посмотрели друг на друга с откровенной ненавистью. Я не посмотрела на Натана Давидовича, потому что мы все еще вели холодную войну на почве еврейской и советской самоидентификации, но знала, что он на меня посмотрел, и поэтому покраснела, а может быть, и побледнела. Я скучала по поцелуям.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский Corpus

Невероятные происшествия в женской камере № 3
Невероятные происшествия в женской камере № 3

Полиция задерживает Аню на антикоррупционном митинге, и суд отправляет ее под арест на 10 суток. Так Аня впервые оказывается в спецприемнике, где, по ее мнению, сидят одни хулиганы и пьяницы. В камере, однако, она встречает женщин, попавших сюда за самые ничтожные провинности. Тюремные дни тянутся долго, и узницы, мечтая о скором освобождении, общаются, играют, открывают друг другу свои тайны. Спецприемник – особый мир, устроенный по жестким правилам, но в этом душном, замкнутом мире вокруг Ани, вспоминающей в камере свою жизнь, вдруг начинают происходить необъяснимые вещи. Ей предстоит разобраться: это реальность или плод ее воображения? Кира Ярмыш – пресс-секретарь Алексея Навального. "Невероятные происшествия в женской камере № 3" – ее первый роман. [i]Книга содержит нецензурную брань.[/i]

Кира Александровна Ярмыш

Магический реализм
Харассмент
Харассмент

Инге двадцать семь, она умна, красива, получила хорошее образование и работает в большой корпорации. Но это не спасает ее от одиночества – у нее непростые отношения с матерью, а личная жизнь почему-то не складывается.Внезапный роман с начальником безжалостно ставит перед ней вопросы, честных ответов на которые она старалась избегать, и полностью переворачивает ее жизнь. Эти отношения сначала разрушают Ингу, а потом заряжают жаждой мести и выводят на тропу беспощадной войны.В яркой, психологически точной и честной книге Киры Ярмыш жертва и манипулятор часто меняются ролями. Автор не щадит ни персонажей, ни читателей, заставляя и их задавать себе неудобные вопросы: как далеко можно зайти, доказывая свою правоту? когда поиск справедливости становится разрушительным? и почему мы требуем любви к себе от тех, кого ненавидим?Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Анастасия Александровна Самсонова , Виталий Александрович Кириллов , Кира Александровна Ярмыш , Разия Оганезова

Современные любовные романы / Проза / Современная проза / Психология / Романы
То, что вы хотели
То, что вы хотели

Александр Староверов, автор романа "То, что вы хотели", – личность загадочная. Несмотря на то, что он написал уже несколько книг ("Баблия. Книга о бабле и Боге", "РодиНАрод", "Жизнь: вид сбоку" и другие), известно о нем очень немного. Родился в Москве, закончил Московский авиационный технологический институт, занимался бизнесом… Он не любит распространяться о себе, полагая, возможно, что откровеннее всего рассказывают о нем его произведения. "То, что вы хотели" – роман более чем злободневный. Иван Градов, главный его герой – человек величайшей честности, никогда не лгущий своим близким, – создал компьютерную программу, извлекающую на свет божий все самые сокровенные желания пользователей. Популярность ее во всем мире очень велика, Иван не знает, куда девать деньги, все вокруг счастливы, потому что точно понимают, чего хотят, а это здорово упрощает жизнь. Но действительно ли все так хорошо? И не станет ли изобретение талантливого айтишника самой страшной угрозой для человечества? Тем более что интерес к нему проявляют все секретные службы мира…

Александр Викторович Староверов

Социально-психологическая фантастика

Похожие книги