Язык и идеологическая борьба

«тенденция к сближению славянских культур, славянских литературных языков – при полном сохранении их национальной независимости и их индивидуального облика – становится все более действенной и значительной. Идеологически близкое или однородное социалистическое содержание неизбежно приводит к семантическим и стилистическим соответствиям, к смысловой общности в системах родственных языков. Результаты этого идеологического процесса общения чрезвычайно ярко обнаруживаются в современных восточнославянских языках – русском, украинском и белорусском»[77].

Неоднократно ученый подчеркивает активные процессы взаимодействия и взаимовлияния всех славянских языков, на протяжении своей истории находивших прочную культурную опору в языковых средствах и достижениях друг у друга[78].

Вышедшие из единого восточнославянского корня – древнерусского языка Киевской Руси, русский, украинский и белорусский языки в своем формировании как языки соответствующих народностей были тесно связаны с историческим процессом формирования этих народностей, затем наций в определенных условиях развития. Но и в период своего существования на новом этапе развития русский, украинский и белорусский языки сохраняли и развивали свои многогранные живые связи, базирующиеся на общей основе. Это отразилось и на характере взаимовлияния этих языков.

Глубокий интерес исследователя к периоду XIV – XVIII вв. в истории украинского и русского народов был воспитан в нем его учителем – великим русским ученым-языковедом академиком А.А. Шахматовым. Об этом, в частности, свидетельствуют и первые научные задания учителя молодому ученому. В программе подготовки к магистерскому экзамену в 1918 г., составленной А.А. Шахматовым для В.В. Виноградова, в числе девяти пунктов был и такой: «7. Древнейшие и позднейшие группы малорусских памятников XIV – XVI вв.»[79].

В ряде исследований В.В. Виноградов дает характеристику украинского литературного языка XVI – XVII вв., блестящих образцов его стилей, его традиций периода Киево-Могилянской академии. Этим вопросам, в частности, посвящены специальные разделы в первой главе его «Очерков по истории русского литературного языка XVII – XIX вв.» (М., 1938), где освещена вся сложность языковой ситуации на Украине в XVI – XVII вв.; прежде всего – это борьба против шляхетско-польской экспансии, стремившейся уничтожить украинскую культуру и украинский язык. Ученый подчеркивал, что на Украине

«…острее и напряженнее – в борьбе с насильственной полонизацией – протекал процесс национализации славяно-русского языка»;

этому процессу способствовало и то, что здесь «…раньше развились такие литературные жанры, как виршевая поэзия, интермедии и драмы»[80], вводившие в языковую практику, в частности, Киево-Могилянской академии мощную струю украинской народно-разговорной речи, а это оказывало влияние на весь ход развития украинского литературного языка того времени. В «Очерках» он отмечал также борьбу эллино-славянских и латинских влияний в стилях самого церковнославянского языка, трансформацию стилей церковнославянского языка на украинской почве и затем – отражение этих процессов в развитии русского литературного языка. Здесь (гл. I, § 5) рассматривался характер этих украинских стилей церковнославянского языка и их воздействие на русскую литературную речь. Большое внимание В.В. Виноградов уделял процессу национальной демократизации русского литературного языка, которая оказывала влияние также на развитие этих процессов в украинском и белорусском языках.

В.В. Виноградов прослеживал развитие процесса объединения московской традиции церковно-книжного языка с киевской, взаимосвязи русского и украинского литературных языков освещаемого периода, значение деятельности киевских ученых, киевских и львовских образцов литературного языка в развитии русского литературного языка того времени, а также значение влияния русского литературного языка в развитии украинского литературного языка[81].

В различных работах В.В. Виноградова анализируется литературный язык так называемой Юго-западной Руси, его позднего средневековья («украинско-белорусский»). Он понимал всю иллюзорность единства этой речи.