Язык его пропавшей жены

— Нет, частично только. Просто камни выковыряли. А Мендель их уже потом распродал, или себе присвоил. Поскольку другие фигуранты дела богатством воспользоваться не смогли. Черемисинов позже бедствовал, даже успел перед смертью в юрьевецкой тюрьме посидеть. Той самой, которую открыли на месте монастыря. Вот как получается: где украл, там и очутился. Интересно, что ему по ночам снилось? А в тюрьме, кстати, он вновь признался, что похитил с подельниками икону. Видно, совесть замучила. Это зафиксировано в протоколах. Которые потом отправили в Москву и засекретили. Но Починок уже был при власти, ему незачем было афишировать, и Черемисинова просто напросто тихонько в тюрьме и удавили…

— А остальные? — Толбуеву становилось все более и более интересно. Дело приобретало неожиданный оборот.

— Прасковья Ферапонтова спилась и в тридцатых годах повесилась, а судьбу Починка вы уже знаете. Но я не думаю, Веля, прости, Велемир, что твой Черемисинов, о котором ты мне вчера рассказывал, знает что-либо обо всей этой истории и о своем прадеде Варфоломее. А вот Матвей Яковлевич — вполне возможно, что-то и слышал. Скорее всего, даже от своей бабки Прасковьи. Недаром он уверен, что Иерусалимская икона все еще в Юрьевце.

— Согласен с тобой. Но Ферапонтов не тот человек, чтобы самому прятать бесценную святыню. Это исключено. Да и «мелкий» Черемисинов, конечно, тоже не в курсе. Но вот что занятно. От одного предка Черемисинова в Гребецком овраге в середине позапрошлого века в Юрьевце страшный пожар заделался, который полгорода спалил, другой прадед, уже в прошлом веке, Иерусалимскую икону выкрал. А третий… коз разводит. А так просто пустое место.

— А Ферапонтов ваш? — спросила Марина. — Чем он отличается?

— Юродством, — подумав, ответил Велемир Радомирович. — Но мужик ученый, ничего не скажешь. И тоже забавно как-то: бабка его воровством подъедалась, а сам он на двойной убийце женат.

— Ничего забавного или занятного тут нет, просто наследственность. Однако, так или иначе, но следы ведут именно к ним, а значит, и искать надо где-то рядышком, — подытожил Гаршин.

За разговором проехали Видное и Железнодорожный, а в Лыткарино Вадим предложил остановиться и перекусить. Да и вообще мышцы размять. Никто возражать не стал. Вышли возле придорожного кафе, выбрали столик на пятерых и заказали, кто что хотел.

— А какие вообще-то люди в Юрьевце? — спросила Марина.

— Славные, — коротко ответил Велемир Радомирович. И добавил: — Плохие пока еще не попадались. У Христа плохих людей нет. Как и народов. Перед Богом и лингвистами все языки-народы равны. Нас интересуют даже щелкающие «птичьи» африканские языки, поскольку и в них может открыться секрет Праязыка. Ведь не будь у человека чего-то, чего нет у животных, его язык так и остался бы воем, щелканьем и пересвистом, хотя дело, конечно, не в форме.

— А на каком языке говорил сам Христос? — задал вдруг вопрос Иван.

— Сейчас отвечу, — воодушевился Толбуев. — Спор, на каком языке говорил первочеловек Адам или, хотя бы, Ной со своими сыновьями, идет давно. Ответ «на святом» лингвистов не устраивает, потому что он «не научен», а «древнееврейский» — понятие слишком расплывчатое и сомнительное. Но то, что это был не иврит, абсолютно точно. Даже среди еврейских традиционалистов существует точка зрения, что не только Авраам, но даже Ной говорили на арамейском языке. Это не очень согласуется с научными данными, но приближает к пониманию того, почему Иисус Христос тоже проповедовал по-арамейски. Бытует мнение, которое разделяют и представители Православной Церкви, в частности святой Иоанн Кронштадтский, что все языки произошли от некоего «архаичного еврейского». Но так заявлять некорректно потому, что разные языки существовали уже тогда, когда евреев как таковых не было и в помине, а для письма использовались иероглифы или клинопись.

Подкрепившись, они встали из-за столика, и пошли к джипу, а Велемир Радомирович не умолкал:

— Праотец многих народов Авраам, а с арабского его имя Абу-Рам переводится как «отец арамейцев», по выходе из Ура Халдейского, шумерского царства, говорил, скорее всего, на аккадском. То есть на ассиро-вавилонском, либо каком-то ином семитском наречии. Это приблизительно тысяча девятьсот лет до нашей эры. Потом место аккадского занял арамейский язык, позже ставший имперским. А древнееврейский язык, измененный вариант которого впоследствии стал именоваться ивритом, сформировался как самостоятельный к двенадцатому веку до нашей эры. Прародителем еврейского алфавита был финикийский — ханаанский — а финикийское письмо считается палеоеврейским.

Сели в машину и поехали, под лекторскую речь Толбуева: