Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Вскоре мы вернулись. Посреди стола водрузили пятилитровую «дамахуану» с красным вином, сифоны с водой. Внесли жареное мясо, цыплят, салат, сыр и фрукты, белый хрустящий хлеб. Мало-помалу завя­залась беседа. О футболе, о политике. Жарко пылали дрова в камине, прогоняя сырость. «Ну, ясно,— думал я.— Это методы ЦРУ, но никак не СИДЭ. ЦРУ заин­тересовано во мне». (Позже через Мигеля я узнаю, что арест произошел по заказу и под непосредственным руководством ЦРУ.)

По окончании трапезы пили традиционный матэ. Пепе испанского не знал и принимал участие постоль­ку поскольку. Ему было неинтересно с нами, и он вскоре ушел спать. Мигель взял руки гитару и запел песню о том, как один бедный гаучо-бродяга ехал-ехал в Чили, да так и не доехал, и куда он подевался, до сих пор никто не знает. И он весело подмигивал в мою сторону, намекая на мою несостоявшуюся поездку в Чили. Он спел еще несколько песен из аргентинского фольклора и конечно же танго. Голос у него был хрипловатый, но приятный.

—    И что же у вас там, в России, нет частной собственности?— спросил полковник Гомес, потяги­вая красное вино из стакана.

—    Частной нет, личная— есть. Квартира, дача, машина.

—    Ну а вот я, например, приеду в Россию и хочу купить землю, построить ранчо, разводить на нем бычков на мясо, как вот у нас здесь в Аргентине. Смогу я это сделать?

—    Нет, вы этого сделать не сможете. Земля у нас принадлежит государству и в частные руки не продает­ся. Земля, которую занимают колхозы, тоже принад­лежит государству.

—    И что я не могу к вам приехать, купить какой- нибудь ваш развалюху колхоз и показать вам, как надо вести хозяйство?

—    У нас это невозможно. У нас же социалистичес­кая система, в отличие от вашей.

Далее мне пришлось сделать небольшой экскурс в теорию социалистического развития. Охранники слу­шали внимательно. Гомес же — с иронической улыб­кой.

—    Ну ладно, пора идти.— Он встал из-за стола.— Смотри, ты тут моих парней не распропагандируй,— сказал, улыбаясь в седые усы.

—    Я думаю, они достаточно иммунизированы про­тив идей социализма. Или я ошибаюсь?

—    Мы вот поселим тебя с семьей где-нибудь в про­винции Ля-Рьоха, дадим тебе домик с хорошим клоч­ком земли, тогда узнаешь, что такое частная собствен­ность,— сказал Гомес на прощанье.

Полковник уехал. Охранники ушли в караульное помещение смотреть по телевизору футбол. Мы ос­тались вдвоем с Мигелем, который уже был изрядно навеселе.

—    И чего ты там забыл, в этом Чили, э? — спросил он с усмешкой, прищурившись.

—   Да вот, надо было помочь Альенде победить на выборах.

—    Он бы и без тебя разобрался, что к чему. А вот если бы ты туда не рыпался, тебя бы, может, до сих пор не арестовали?

—   Отчего же? Арестовали, потому что я собирался в Чили? Даже не зная, чем я там буду заниматься?

—    Я тебе скажу, только строго между нами, и то лишь потому, что ты не наш, ты считай — янки. И ты у меня вызываешь симпатии. Нас они используют только для охраны и для других темных дел. Я с пол­ковником Гомесом накоротке, так вот он мне сказал, что информация на тебя пришла от американцев. Они и руководили всей операцией, сидели в соседней ком­нате, когда тебя впервые допрашивали, понял? А те­перь сам домысли, отчего все это с тобой приключи­лось. Ты ведь умный, поймешь, что к чему. Не мне тебя учить.

—    А чего же вы так поторопились?

—    Боялись, что ты уедешь в Чили, а там только тебя и видели. Думали, что ты собирался бежать. Нам даже не разрешили вести за тобой слежку. Сказали, что ты профессионал и «наколешь» нас с первого разу. Мы, собственно, о тебе вовсе ничего и не знали, кроме того, что ты русский шпион. Это нам американцы сказали. А теперь я тебе снова надену наручники — таков приказ, и ты иди себе спать.