Янтарный телескоп

Когда они приостановились у берега одной реки, где, по крайне мере, была чистая вода, и черпали воду ладошками, для того чтобы утолить жажду, Уилл почувствовал как проснулся Тиалус и произнес:

— Уилл, я слышу приближение лошадей, у лорда Асрила нет конницы — должно быть это враг. Бегите поперек течения и скройтесь подальше в кустарниках…

— Быстрей, — Уилл схватил Лиру, и они побежали по ледяной воде, и вовремя успели вскарабкаться на противоположный берег. Всадники, спустившиеся с откоса вниз — напоить лошадей. Они напоминали конницу: казалось, всадники, как и лошади, были покрыты короткой шерстью, не было ни одежды, ни упряжи, хотя при них было оружие: трезубцы, сети и ятаганы.

Уилл и Лира, не останавливаясь, пригнулись к земле и постарались скрыться, оставшись незамеченными. Они бежали, наклонив голову, чтобы не подвернуть ногу, а то и хуже, а над ними гремел гром — и они не слышали хриплых криков и рычания стервятников, пока не оказались прямо перед ними. Существа окружили что-то сверкающее в грязи, что-то похожее на большой опрокинутый короб с кристальными стенами. Они стучали по нему кулаками и камнями и без конца вопили.

И до того, как Уилл и Лира успели остановиться и сменить направление, ребята вклинилась в самую гущу стаи.

Глава тридцать один. Конец Владыки

Миссис Коултер прошептала тени, стоявшей рядом с ней:

— Смотри, как он прячется, Метатрон! Крадётся в темноте, как крыса…

Они стояли на высоком уступе стены большой пещеры и смотрели, как далеко под ними осторожно пробирались вниз лорд Азраил и снежный барс.

— Я могу поразить его сейчас, — шепнула тень.

— Да, конечно, можешь, — прижавшись к нему поближе, прошептала она, — но я хочу видеть его лицо, милый Метатрон; я хочу, чтобы он знал, что я его предала. Идём за ним, поймаем его…

Неиссякаемый поток пыли огромным столбом призрачного света мягко падал в пропасть. Миссис Коултер некогда было на него любоваться, потому что тень рядом с ней трепетала от вожделения, а ей нужно было удерживать его поблизости, контролируя настолько, насколько возможно.

Они молча двинулись вниз за лордом Азраилом. Чем ниже они спускались, тем сильней на неё наваливалась страшная усталость.

— Что? Что? — зашептала тень, уловив её эмоции и немедленно насторожившись.

— Я подумала, — ядовито-сладко прошептала она, — как я рада тому, что дитя никогда не вырастет, не полюбит и не будет любимо. Когда она была маленькой, я думала, что люблю её, но теперь…

— Cожаление, — сказала тень, — в твоём сердце было сожаление, что ты не увидишь, как она вырастет.

— О, Метатрон, как же давно ты был человеком! Ты и вправду знаешь, о чём именно я сожалею? Не о её взрослении, а о моём. Как же горько я сожалею о том, что не знала о тебе, когда сама была девочкой; как же страстно я предалась бы тебе…

Она подалась к тени, словно не в силах сдержать порыв собственного тела, и тень жадно вдохнула, как будто глотая запах её плоти.

Они с трудом пробирались по нападавшим битым камням к подножью склона. Чем ниже они спускались, тем ярче был ореол золотистого тумана из пыли, окутывавшей всё вокруг. Миссис Коултер всё пыталась взять тень за то, что было бы у живого спутника рукой, а потом как будто собралась с силами и прошептала:

— Держись за мной, Метатрон, жди здесь, Азраил подозрителен, дай мне сперва убаюкать его. Когда он потеряет бдительность, я позову тебя. Но приходи тенью, в этом скромном обличьи, чтобы он тебя не видел, иначе он просто отпустит дэмона дитя.

Владыка был существом, чей глубокий ум мог оттачиваться и укрепляться тысячами лет, и чьи познания охватывали миллионы вселенных. Однако в тот момент он был ослеплён двумя своими неразрывно связанными маниями: уничтожить Лиру и овладеть её матерью. Он кивнул и остался на месте, а женщина с обезьяной как можно тише пошли дальше.

Лорд Азраил ждал их за огромной гранитной глыбой, где его не мог видеть Владыка.

Снежный барс услышала их приближение, и когда миссис Коултер завернула за угол, лорд Азраил встал ей навстречу. Всё вокруг, каждая поверхность, каждый кубический сантиметр воздуха, было пронизано падавшей пылью, придававшей каждой детали мягкую чёткость. И в свете пыли лорд Азраил увидел, что её лицо было мокро от слёз и она сжимает зубы, чтобы не зарыдать.

Он заключил её в объятия, а золотая обезьяна обняла за шею снежного барса и уткнулась своей чёрной мордочкой в её мех.

— Лира в безопасности? Она нашла своего дэмона? — прошептала она.

— Дух отца мальчика защищает их обоих.

— Пыль такая красивая… я и не знала.

— Что ты ему сказала?

— Лгала и лгала, Азраил… Не будем долго выжидать, это невыносимо… Нам ведь не жить? Мы не останемся духами?

— Если упадём в бездну, нет. Мы пришли сюда, чтобы дать Лире время найти своего дэмона, а потом дать ей время жить и взрослеть. Мариса, если мы покончим с Метатроном, у неё будет это время, и неважно, что мы сами уйдём месте с ним.

— А Лира будет в безопасности?

— Да, да, — нежно произнёс он.