Янтарный телескоп

О, ведь это было бы намного хуже того молчаливого серого мира, из которого они ушли?

И тут в голове у неё произошло что-то странное. Мысль о падении вызвала у Лиры что-то вроде головокружения, и она покачнулась. Уилл шёл впереди, слишком далеко, до него было не дотянуться, а то она взялась бы за его руку, но в том момент ей больше думалось о Роджере, и в её сердце вспыхнула искорка тщеславия. Однажды на крыше Джордана она, просто чтобы напугать его, поборола своё головокружение и прошлась по краю каменного водосточного жёлоба.

Она обернулась, чтобы напомнить ему об этом. Она была его Лирой, отважной и грациозной, не пристало ей ползать, как насекомому.

Но тихий голос мальчика произнёс:

— Лира, будь осторожна, помни, что ты не мёртвая, как мы…

И всё, казалось, произошло так медленно, но она всё равно ничего не смогла сделать: центр тяжести её сместился, под ногами тронулись камни, и она начала беспомощно съезжать вниз. В первый миг это её рассердило, потом это казалось ей смешным. «Как глупо!» — подумала она. Но ей совершенно не удавалось за что-нибудь схватиться, а камни покатились и стали падать у неё из-под ног, она всё быстрей заскользила к краю — и тут её накрыло ужасом. Она сейчас упадёт. Её ничто не остановит. Уже слишком поздно.

Тело её содрогнулось от страха. Она не замечала, как духи бросились вниз, чтобы попытаться удержать её, но только смотрели, как она пролетела сквозь них, как камень сквозь туман; она не знала, что Уилл кричал её имя так громко, что оно отдавалось эхом в бездне. Всё её существо стало водоворотом ревущего страха. Она падала всё быстрее и быстрее, ниже и ниже, и некоторые духи не в силах были смотреть на это, они прикрыли глаза и громко заплакали.

Уилла, как ток, пронзил ужас. Он мучительно смотрел, как Лира скользила всё дальше и дальше, зная, что ничего не может сделать, и зная, что ему придётся на это смотреть. Сам он, как и она, не слышал свой отчаянный вопль. Ещё две секунды, ещё секунда, она была на краю, она не могла остановиться, она была уже там, она падала…

И вдруг из темноты выпорхнуло то существо, чьи когти ещё не так давно прошлись по её голове — гарпия Нет Имени, с женским лицом и птичьими крыльями — и эти самые когти крепко сомкнулись вокруг запястья девочки. Вместе они продолжали падать вниз — груз оказался почти слишком тяжёлым для сильных крыльев гарпии, но они всё били, и били, и били по воздуху, а когти её держали Лиру крепко, и понемногу, с трудом, понемногу, с трудом гарпия вытащила дитя из пропасти и принесла её, ослабевшую и без чувств, в протянутые руки Уилла.

Он крепко обнимал её, прижимая к груди, и чувствовал, как бешено бьётся её сердце о его рёбра. В тот момент она была не Лирой, а он не был Уиллом; она не была девочкой, а он не был мальчиком. Они были двумя единственными людьми в этой бескрайней бездне смерти. Они прижимались друг к другу, а вокруг столпились духи, шепча слова утешения, благословляя гарпию. Ближе всех были отец Уилла и Ли Скорсби, и им тоже так хотелось обнять Лиру; а Тиалис с Салмакией говорили с Нет Имени, хвалили её, называли спасительницей всех, великодушной, благословляли её доброту.

Когда Лира смогла двигаться, она протянула дрожащую руку к гарпии и обняла её за шею, целуя и целуя её изуродованное веками лицо. Она не могла говорить. Страх вышиб из неё все слова, всю самоуверенность, всё тщеславие.

Несколько минут они лежали неподвижно. Когда ужас поутих, они снова пошли; теперь Уилл крепко держал Лиру за руку своей здоровой рукой. Они пробирались вперёд, проверяя каждое место, в которое собирались ступить, им это было так медленно и утомительно, что им казалось, они вот-вот умрут от усталости; но им нельзя было отдыхать, нельзя было останавливаться. Как можно было отдыхать, когда под ними была эта жуткая пропасть?

И через час тяжёлого пути он сказал ей:

— Посмотри вперёд. По-моему, там выход…

Так и было: склон стал более пологим, и по нему даже можно было взобраться чуть выше, подальше от края. А впереди: может, это просто складка скалы? Неужели это и правда выход?

Лира посмотрела в зоркие, ясные глаза Уилл и улыбнулась.

Они взбирались дальше, выше и выше, с каждым шагом удаляясь от бездны. И чем выше они поднимались, тем прочней становилась почва у них под ногами, тем надёжней можно было держаться, тем меньше было камней, готовых покатиться под ними и вывернуть им ногу.

— Мы, наверное, уже далеко забрались, — сказал Уилл. — Можно попробовать разрезать и посмотреть, что там будет.

— Не здесь, — сказала гарпия. — Ещё дальше. Здесь открывать плохо. Выше будет лучше.

Они тихонько двинулись дальше: рука, нога, ступить, убедиться, рука, нога… они ободрали пальцы в кровь, дрожали натруженные ноги и колени, гудели и болели от утомления головы. Они преодолели последние несколько футов до подножья скалы, откуда узкий проход вёл куда-то во тьму.

Воспалёнными глазами Лира смотрела, как Уилл вынул нож и стал нащупывать в воздухе пустоту: трогая, убирая нож, ища и снова трогая.

— А! — сказал он.

— Нашёл открытое место?

— Кажется, да…