Лесистый остров был в несколько раз больше Одинова и действительно весь сплошь покрыт лесом – Снефрид убедилась в этом, пока три корабля огибали его по пути к юго-восточной стороне, чтобы тело острова прикрывало стоянку от возможного волнения на море. В воде близ берега изобиловали камни – так и торчали, будто сотни любопытных тюленей высунули головы поглазеть на пришельцев, и требовалось немалое искусство, чтобы пройти, их не задев. Крутые известняковые скалы остались позади, низкие берега острова были покрыты светлыми песками.
Наконец Асвард завидел знакомое место, где близ берега не было камней и лишь один, весьма крупный валун высился на самой границе земли и воды, будто сторожевая башня. Никаких причалов тут не было. Бросили якоря на мелководье, парни Лейви на руках перенесли Снефрид и Мьёлль на пологий берег. Полоса песка, украшенная поясом из нанесенных волнами ракушек и водорослей, тянулась шагов на десять, постепенно немного поднимаясь, потом шла такой же ширина полоса травы. За нею зеленели кусты, в которых Снефрид признала шиповник – он был словно пес, выбежавший из дома навстречу гостям. Позади кустов стеной поднимался сосновый лес. Вид самый обыденный – ничего похожего на причудливые сочетания ярких красок, будто еще не остывших после сотворения земли, как на острове Одина. Погода была хорошая, светило солнце, и место показалось Снефрид очень приятным. С кораблей носили поклажу, устраивая стан, из леса уже доносился стук топоров. Асвард обсуждал с Кетилем, не задержаться ли, чтобы затеять охоту – в здешнем лесу в изобилии водились кабаны, а свежее мясо не помешало бы. Для Снефрид парни Лейви поставили шатер, Мьёлль уже забралась туда, чтобы разложить пожитки и приготовить им постели.
Пока варилась каша, Снефрид пошла пройтись вдоль моря – размять ноги и поискать янтарные слезы Фрейи. Это уже вошло у нее в привычку: отыскивая на границе моря и суши эти камешки, то ярко-желтые, то густо-рыжие, то черноватые, то огненные, она убеждалась, что не сбилась со следа своей прекрасной покровительницы. Их набрался узелок величиной с кулак. Не так много, но если вспомнить, за какой небольшой срок это найдено, то жуть берет: как же много Фрейя бродила по миру в поисках своей любви, сколько слез пролила. Моря полны ими, а ведь уже сотни лет оно выносит и выносит их на сушу…
Бредя по упругому влажному песку, где волны не касаются ног, Снефрид не смотрела вперед и вдруг услышал поблизости незнакомый голос:
– Неужели это Фрейя собирает свои потерянные слезы?
Снефрид быстро подняла голову. В нескольких шагах впереди стояли двое незнакомцев, и она вздрогнула от неожиданного испуга.
– Не пугайся, богиня! – Стоявший впереди показал ей пустые руки. – Мы твои верные слуги.
Снефрид сглотнула – с таким чувством, что ее разоблачили еще раньше, чем она хотя бы попыталась солгать.
Она еще даже не открыла рот, а какие-то два тролля, выскочив из-под земли, мигом признали в ней Фрейю! Снефрид с трудом сдержала порыв пощупать, не растут ли у нее из волос цветы сон-травы. Впрочем, их прикрыл бы чепчик.
– К-кто вы такие?
При виде того, что стоял впереди, ей пришли на ум дверги: это был мужчина средних лет, среднего роста, с темной, хотя и довольно короткой бородой и высоким залысым лбом – его было видно, поскольку круглая синяя шапочка, обшитая тканой тесьмой (весьма потасканная и выцветшая, надо сказать) сидела на самой маковке. Выражение обветренного, густо загорелого лица у него было скорее лукавое, чем угрюмое, большие темно-карие глаза под широкими темными бровями блестели веселым удивлением, но Снефрид не спешила ему доверять.
– Мы – простые мореходы, идем из Гардов на запад. Но откуда же здесь взялась такая женщина? Где твоя повозка с кошками?
– Я… у меня нет повозки. Я просто…
Снефрид лихорадочно собиралась с мыслями, заодно старясь оценить, насколько опасными выглядят незнакомцы и не следует ли ей заорать во все горло, благо она ушла от стана не слишком далеко.
Нет, пожалуй, это все-таки не дверги. Роста незнакомцы были обычного, человеческого, а второй, с длинным лицом, пушистой рыжеватой бородой и в более новой коричневой шапке, был даже выше среднего.
– Я с кораблей, – сказала она наконец. – Там мой муж, его фелаги и еще сотня человек. На трех кораблях.
По крайней мере, близость такой могучей дружины должна была обеспечить ей безопасность. При упоминании кораблей «дверги» оживились.
– А как зовут этих прекрасных людей – твоего мужа и остальных? – спросил высокий.
При этом его невозмутимые серые глаза внимательно скользили по Снефрид, оценивая ее одежду и общий вид. Она даже пожалела, что на ней простое некрашеное платье, которым она пользовалась в дороге, и только чепчик крашеный – зеленый, обшитый цветным плетеным шнуром.
– Мой муж – Хлёдвир Жгучий, а еще с ним Асвард Соболь и Кетиль Пожар. У каждого в дружине по три-четыре десятка человек. Мы идем из Бьёрко.
– Ты же не откажешься провести нас к ним?
– Разумеется, не откажусь.