Янтарный след

На вошедшую Снефрид Хлёдвир бросил взгляд не столько смущенный, сколько злобный, но ее это не удивило. После того как она была свидетельницей его позора, его прежняя неприязнь к ней и должна была превратиться в ненависть.

Снефрид и Лейви устроились на мешках, служивших в шатре сидениями. Шатер у Асварда был довольно большой, тем не менее, когда в нем собралось человек семь-восемь, сидеть пришлось очень близко друг к другу. Сам Асвард расположился напротив входа и явно готовился возглавлять собрание. Глянув на него, Снефрид вспомнила, как Хёнир, с его звездой на плече, сидел на высшем престоле в Чертоге Радости, когда асы и ваны искали пути к примирению. Было очень похоже, что и здесь одни будут обвинять, а другие – оправдываться. Но хватит ли человеческой мудрости для мирного исхода?

– Вышла у нас большая неприятность, – начал Асвард, стараясь говорить спокойно, однако было видно, что он хмур и недоволен. – Наш товарищ Хлёдвир… перенес тяжелый недуг, поразивший не столько тело его, сколько разум.

– Вызванный чьим-то злым колдовством, – добавил Хлёдвир деревянным голосом, ни на кого не глядя.

– Безусловно, вызванное колдовством, – согласился Асвард, тоже ни на кого не глядя. – В здравом уме мужчина не вообразит себя роженицей…

– Да и с ума просто так не сходят, – подхватил Кетиль. – А наш товарищ Хлёдвир, хоть и обладал колючим нравом, был всегда в здравом уме!

– И нам нужно установить, есть ли чья-то вина…

– Чья вина! – настойчиво поправил Асварда Хлёдвир.

– В этом его безумии.

Все посмотрели на Снефрид.

– И кого же ты, Хлёдвир, обвиняешь? – ровным голосом спросила Снефрид.

В Асгарде обвиняла Фрейя, но здесь, на земле, Снефрид придется отражать обвинения. Тем не менее, она почти не волновалась, чувствуя за собой поддержку неукротимой богини.

На коленях у Снефрид лежал мешочек, в котором она принесла пояс с дивокамнем, – еще одно, что роднило ее и Фрейю. Судя по взглядам, которые бросал на мешочек Хлёдвир, он узнал этот предмет и догадывался, что внутри. Смотрел на него так, будто на коленях у Снефрид свернулась ядовитая змея.

– Тут не приходится долго искать, – Хлёдвир старался говорить твердо, но в лицо Снефрид не смотрел. – В нашей дружине, на всех трех кораблях, есть только одна женщина, которая знается с колдовством.

– Вот как? – учтиво заметила Снефрид. – А мне на днях показалось, что у нас тут завелась еще одна… особа, связанная с женскими искусствами. Из моего шатра исчез «пояс рожениц». Мы с моей служанкой гадали, кто мог его унести. Кому бы он понадобился, когда кругом одни мужчины! Пеняли даже на привидение здешней повитухи – мне о ней рассказывали у Сигфуса. И этот самый пояс нашелся у тебя, Хлёдвир. В мешке у тебя под головой, и ты сам просил достать его оттуда и надеть на тебя. Правда же, Асвард, ты сам это слышал! Кетиль, ты своими руками вытряхнул из мешка вот эту вещь! – Снефрид вынула пояс и положила на овчину посреди шатра, где все могли ее видеть. – Узнаешь?

Кетиль вопросительно взглянул на Асварда, но оба они, конечно, узнали пояс, который сами достали из мешка и видели, как его надели на Хлёдвира. И как Хлёдвир после этого «родил» и пришел в себя, когда пояс на нем развязали.

– И вот тут всякому явится на ум: каким же образом вещь, пропавшая у госпожи Снефрид, обнаружилась у Хлёдвира? – заметил Лейви. – И не был ли он сам виновником этих чар?

– Я не знаю, как он сюда попал! – поспешно ответил Хлёдвир. – Мне его подбросили!

– Да кто же мог тебе его подбросить? – воскликнул Кетиль.

– Тот, кто навел злые чары! Мне его подбросили, и оттого на меня нашло безумие! И только когда его сняли, я пришел в себя! Всем известно – на человека наводят чары через подброс!

Это был единственный способ объяснить случившееся с Хлёдвиром, который снимал вину с него самого. Хотя для спасения его чести этого было мало.

– Если бы тут была какая-нибудь руническая косточка… – начал Кетиль.

– И я требую, – Хлёдвир его перебил, – чтобы моя честь была ограждена осуждением этой женщины! Она не должна плыть с нами дальше, если вы все не хотите стать… жертвами ее чар!

Снефрид изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Хлёдвир избрал довольно верный путь: девять из десяти их спутников предпочтут умереть, но не оказаться в положении «роженицы». Страх помешает им думать, и они, как все напуганные люди, предпочтут избавиться от той, в ком видят причину страха. Ей это ничего доброго не сулило. Если Асвард откажется везти ее дальше и ей придется остаться на Дневном острове, найти других достойных доверия попутчиков, едущих в нужную сторону, будет очень трудно.

– Если тебе этот пояс подбросили, – Лейви подался вперед, – то откуда ты знал, что он лежит у тебя под головой и что именно он спасет тебя от… родовых мук! – Несмотря на всю угрозу, Лейви не мог не хмыкнуть при двух последних словах, и от ухмылки на его правой щеке образовалась впадина.

– Откуда? – Карие глаза Хлёдвира с яростью впились в невозмутимое скуластое лицо Лейви. – А откуда я вообще знал, что я…

– Что ты рожаешь? – Лейви заухмылялся во весь рот.