Янтарный след

– Я знаю, что здесь можно предложить, – сказал Хёнир. – Вы можете поделить мертвых и предоставить им право самим выбирать – до того как они станут мертвыми. Те, кто жаждет славы и хочет участвовать в Последней Битве, пусть посвятят себя Одину и уходят в Валгаллу. Те, кто предпочтет скорое возрождение в своих потомках, пусть сохраняет верность Фрейе. Ты тоже сможешь собрать войско, Диса Ванов. И только от тебя зависит, насколько оно будет велико и могуче.

Это предложение поначалу показалось мне странным, но со временем я начала находить в нем смысл. Увы, обратить время вспять не можем даже мы: если пророчество вёльвы был дано, его последствий не отменить. Если уж мне приходится поступиться частью моей власти, то пусть хотя бы все будет закреплено соглашением.

Все понимали, что для закрепления мира придется обменяться заложниками. Не требовалось уметь предсказывать будущее, чтобы догадаться: кому-то из нас, женщин, с той и другой стороны предложат брак. Но едва кто-то эту мысль высказал, мой отец ее отверг.

– Супругам различной природы трудно ужиться в любви, а без любви такие браки ведут лишь к новым раздорам, – сказал он, и в голосе его слышался рокот валов. – Мы должны найти решение, которое лишит недобрые сердца самой возможности ковать вражду.

Сейчас мой отец был в человеческом облике, великолепно воплощавшем мощь летнего моря – огромного роста, с плечами и грудью широкой, как волна у побережья, с продолговатым скуластым лицом цвета золотистого песка. Его белые длинные волосы, усы и борода вились и струились морской пеной, темные брови напоминали грозные тучи, а острые глаза постоянно меняли цвет, переливаясь всеми оттенками серого, зеленого, синего и черного. На коже кое-где задержалось немного чешуи, но даже это подчеркивало его связь с мощнейшей стихией вселенной.

– Я знаю, что нужно делать, – сказал Один. – Нам нужно обменяться с вами не женщинами, – он бросил беглый взгляд на меня, – а вождями.

По Чертогу Радости пролетел гул изумления.

– Самими вождями? – Даже мой отец удивился. – Кто же будет тогда править?

– Кто? – Впервые со дня той битвы Один усмехнулся. – Мы отдадим друг другу лучших. Наш вождь – мой брат Хёнир – будет править у вас в Ванахейме. А ты, Ньёрд, – здесь, в Асгарде. Хёнир заберет с собой Мимира, своего советчика, а тебе будет помогать твой сын Фрейр. Если будет у них желание, каждому заложнику дадут в его новом роду достойную жену… Или ты предпочтешь привести с собой свою?

– Не знаю, пожелает ли Ньярд покинуть свой чертог… – Мой отец, при всей его мудрости, казался ошеломленным.

Он и себя самого едва ли мог вообразить в другом месте, кроме Корабельного Двора.

Да и я не сразу сумела опомниться. Я ждала, что асы будут требовать меня – а оказалось, что мне грозит разлука с отцом и братом!

– Это непростое решение, – поддержал Одина Мимир, – зато оно надежно оградит нас от будущей вражды. За женщин может выйти соперничество, жена может повздорить с мужем и сбежать обратно к родичам. Но даже если кто и захочет пойти войной на соседей, вождь из рода асов не поведет войско на асов, а вождь из рода ванов – на ванов. Каждый будет преданно оберегать безопасность своего народа, и между нашими родами будет царить нерушимый мир.

Никто не возразил.

– А чужих женщин нам вовсе здесь не надо, – добавил Один и снова бросил взгляд на меня, но из-под шляпы я не могла разобрать, что за чувство в этом взгляде. – Мы уже совершили однажды глупость, когда приняли в Асгарде одну из ванов…

– Я не просила принимать меня здесь! – не сдержалась я. – Только твоя вина, что я не смогла уйти!

– Это правда, – он кивнул, его шляпа качнулась. – Я наложил на нее чары, которые не позволили ей уйти. И пострадал за это – я сам и многие другие. Притаившись, будто змея, она прикидывалась слабой и смирной, точно старая лошадь, а сама выбирала время, чтобы нанести удар. Но теперь мы научены опытом и больше не позволим коварным чародейкам жить среди нас.

– Но неужели нам придется расстаться с тобою, сестра? – Фрейр взглянул на меня с болью. – Мы были неразлучны с рождения. Когда ты очутилась в плену, я не знал покоя, пока не смог прийти и вернуть тебе свободу. И вот теперь, когда мы победили, неужели эта победа принесет нам новую разлуку, и теперь уже навсегда?

– Ну, что же делать? – с притворным сочувствием прошипел Локи. – У нас в Асгарде другие, хм, обычаи, не те, что у вас. У нас тут нельзя, хм, жить в любви… с собственной сестрой. У нас тебе подберут другую жену – из тех, кто не состоит с тобой в родстве.

– Что ты там бормочешь, слизняк недобитый? – Фрейр наклонился к нему, передвинул свой меч из-за спины вперед, чтобы было удобнее его вынуть.

– Ничего, ничего! – При виде этого меча – единственного на свете, что может сразить самого Сурта, Локи сжался до размеров червя и заполз в щель стены под скамьей. – Тебе послышалось! – донеслось из щели, и все сидевшие в палате, асы и ваны, дружно засмеялись.