Янтарный след

Наутро чуть прояснилось, густые тучи на небе посветлели и ветер несколько ослаб, но выходить в море было еще рано. У скучающих хирдманов обнаружилась новая забава – играли «в поездку на Слейпнире». Затеяли это в стане Хлёдвира, и сам он показал пример. Один человек стоял впереди, двое или трое, нагнувшись, держались за него и друг за друга, а еще несколько с разбега запрыгивали на спину этого «Слейпнира» и неустойчивое чудовище на шести или восьми ногах пыталось пройти какое-то расстояние. Правда, обычно оно разваливалось через несколько шагов, вызывая всеобщий хохот. Снефрид тоже повеселилась, глядя на это. Видно, поняв, что злобой дела не поправишь, Хлёдвир счел наилучшим самому посмеяться над собой. И это, пожалуй, был самый достойный выход – кроме того, что предложил Лейви.

Но Асвард не отказывался от мысли о совместном принесении жертв, чтобы предотвратить опасный в дальнем пути раздор. Обычно мореходы, прося у богов хорошей погоды и защиты в пути, приносили жертвы прямо на берегу, на самой возвышенной части бухты. Но в этот раз Асвард, когда ездил к Сигфусу за еще одним бараном, заодно выяснил, какие священные места есть у местных жителей.

– А то, видишь ли, у нас на стоянке порезвился какой-то дверг, нам нужно примириться с вашими ландветтами[11], – объяснил он.

– А госпожа Снефрид будет участвовать? – с колебанием осведомился Сигфус: свои священные места неохотно показывают проезжим чужакам.

– Непременно, – заверил Асвард, а мысленно добавил: «Ради нее все и делается». – Мы пойдем малым числом, только достойные люди.

– Хорошо. Я проведу вас в нашу священную рощу. Но только там никаких сокровищ нет. Просто березовая роща и несколько камней.

– Лишь бы боги услышали, больше нам ничего не надо!

– А это уж зависит от вашей удачи! – мудро заметил Сигфус.

Отправились ближе к полудню: три стюримана с небольшим числом приближенных, Снефрид с Лейви и его пятью парнями. Малая дружина двигалась по уже знакомой Снефрид дороге к хутору Сигфуса, где он должен был ждать их к полудню – через пастбища и лиственный лес. Дождь не шел, но ветер осыпа́л путников холодными брызгами, срывая их с листвы. Лейви посматривал вокруг весело: он даже рад был, что кто-то вздумал угрожать госпоже, дав ему повод проявить себя и отработать свою плату. Сегодня и Хлёдвир глядел веселее; Снефрид слышала, как он сказал кому-то: «Ну что, хорошо я вас разыграл?» – чем подтвердил ее догадки, что предпочитает обратить все в шутку. Это, пожалуй, было причиной подумать о нем лучше – если его желание забыть неприятность искренне. Хорошо бы ему извлечь урок, что не стоит посягать на сильные вещи, хозяева которых могут отомстить. Как ему, мужчине, мог бы пригодиться «пояс рожениц»?

Эта мысль навела Снефрид на некий вопрос. Оглянувшись и убедившись, что Хлёдвир далеко от нее – идет впереди с Асвардом, – она замедлила шаг и приблизилась к Кетилю. Ради торжественного случая тот нарядился в серовато-синий широкий кафтан с отделкой из красного шелка и серебряной тканой тесьмы на груди.

– Скажи-ка мне, Кетиль, – негромко начала она, – а Хлёдвир женат?

– Ох! – Кетиль бросил на нее лукавый взгляд. – Ты догадалась!

– Я ни о чем не догадалась!

– Ты догадалась, что дело в женщинах. У него была жена, но года два назад она от него сбежала, к другому торговому человеку, и теперь живет в Рибе.

– Сбежала? – не очень убедительно удивилась Снефрид. – Странно – Хлёдвир молод, по-своему недурен собой и богат к тому же.

– Тот другой ее муж не так хорош и лет на десять старше. Я его тоже знаю. Так что ты права – это так удивительно, что Хлёдвир даже подозревал злые чары! – Кетиль еще раз подмигнул. – Теперь он не доверяет женщинам, особенно красивым. А ты еще едешь к своему мужу…

– А не от него.

– Да. Сдается мне, он просто не верит, что это возможно, и подозревает тебя в каких-то тайных и неблаговидных намерениях. А еще ходили всякие разговоры насчет Эйрика…

– Если бы Хлёдвир только поверил, что мои дела и намерения, какими бы они ни были, никак его не касаются, нам всем было бы спокойнее!

– Иные люди не могут поверить, что в мире хоть что-то делается не ради них!