Яд Минувшего. Часть 1

- Ты откуда? - спросил Эпинэ, водружая Его Крысейшество на стол.

Клемент дернул носом. Он любил хозяина, но пожрать любил еще больше, а вокруг пахло едой. Нос дернулся еще раз, Клемент лихо развернулся и издал требовательный писк. Оголодал! Рука Робера сама отломила кусок хлеба, обмакнула в соус и положила на тарелку. Крыс почесал за ухом и рванул к угощенью с явным намереньем подкрепиться.

- Обжора, - укоризненно произнес герцог. Клемент не ответил - он был занят. Добравшись до корки, крыс вцепился в нее передними лапками, раздалось знакомое чавканье. Эпинэ на всякий случай прикрыл глаза ладонями, досчитал до шестнадцати, убрал руки: Его Крысейшество сидели на столе и старательно угощались.

- А Матильда в Тарнике. - Иноходец подлил себе вина и поднял бокал. - Вот она обрадуется. Ну, давай за встречу, что ли.

Клемент и ухом не повел. Эпинэ брызнул красным вином на изогнувшийся змеей хвост. Хвост недовольно дернулся, и Робер торопливо закусил щеку. Не хватало разрыдаться над лопающим кры-сом. Не над матерью, не над жертвами Доры, а над выскочившей из прошлого живой и здоровой зверушкой.

- Посажу в ящик, - пригрозил обжоре Инохо дец, - а то мало ли… Кошки, собаки, люди…

Корка стремительно кончалась, Робер допил бокал и потянулся к блюду: морить Его Крысейшество голодом было кощунством.

В приемной затопало и забормотало, Эпинэ бросил хлеб на скатерть и, не ожидая ничего хорошего, повернулся к двери. Видеть кого-либо не хотелось, но желания Повелителя Молний никого не волновали.

- Монсеньор, - Дювье казался смущенным, - тут… У черного хода двое, старик и мальчонка. В ка пюшонах. Кажется, смирные. Говорят, вы их ждете. Вроде как вестника посылали…

Вестник покончил с первой коркой и потянулся за добавкой. А он совсем рехнулся, если решил, что Клемент сам отыскал хозяина.

- Закатные твари! - выдохнул сержант. - Крыса!

- Познакомься, - велел Эпинэ, прижав пальцем многострадальный хвост, - это Клемент. А тех двоих давай сюда, это друзья. Да, вот еще что… Их никто не должен видеть.

2

Кони огнеглазого Флоха плясали среди золотых небесных стрел. Вороные - ночь, белые - день, каждый есть отражение каждого и каждый сам по себе, им нет числа, они мчатся из заката в рассвет и из рассвета в закат навстречу друг другу. Черные и белые встречаются на заре, когда небо становится страшным, как кровь, и прекрасным, как лепестки весенних роз.

- Монсеньор вас примет.

Мэллит вздрогнула и увидела воина высокого и усталого. Он смотрел на достославного из достославных, и глаза его были обведены синими кругами, а на шее и щеках пробивалась темная щетина.

- Идите за мной, - велел воин, и они пошли по увешанной железом и раскрашенным полотном лестнице. Мэллит переставляла ноги, не чувствуя ничего, кроме тяжести, ставшей в последние дни нестерпимой. Усталость выпила все чувства и запорошила память серым пеплом, даже боль стала сонной и далекой, словно принесенный ветрами плач. Гоганни помнила, что дорога началась с радости, но дальше клубилась пыль, заметая все, кроме любви.

- Монсеньор очень устал, - попросил провожатый, - не задерживайте его.

- Мы будем кратки, как краток зимний день. - Достославный из достославных шагнул в белую дверь, на ней тоже плясали кони, а дальше были золото и тьма.

- Кто вы? - Худой человек стоял у стола, "на его плече сидела серая крыса, а прядь надо лбом была белой. - Это вы привезли Клемента?

- Он был с нами, - подтвердил достославный. - Наша дорога была длинной, но мы успели.

- Я знаю вас, сударь? - Мэллит тоже его знает. Нареченный Робером друг любимого и ее друг, поэтому она и шла… долго-долго. - Я совершенно точно вас видел, но не могу вспомнить где. Вы из Сакаци?

- Мы проделали долгий путь, но я вижу на руке золото…

- Да, я обручен и счастлив. - Худые пальцы тронули браслет, она знала и эту руку, и это лицо!

Друг добр и благороден, в его сердце нет грязи, только боль. - Но чем я могу помочь вам? Вы выбрали не лучшее время для путешествий.

- Мы его не выбирали, - покачал головой достославный, - его выбрали вы.

- Простите, - нареченный Робером прикрыл глаза ладонями, закрывая душу от демонов, - я соображаю хуже, чем обычно. У меня была лихорадка… Собственно говоря, она еще не кончилась…

- Блистательный болен? - не выдержала Мэллит, и тут друг ее заметил.

- Мэллит! - Бледное лицо стало еще бледней, он покачнулся, ухватился за край стола. - Сначала Клемент, теперь ты… И опять оделась мальчишкой!

- Юная Мэллит пришла за помощью в дом достославного Тариоля, - выступил вперед достославный из достославных. - Сын моего отца отдыхал под кровом достославного, готовясь продолжить путь, и продолжил его вместе с названной Залогом. Время зажгло свечу, и горит она быстро, а мир наш - сухая солома и пыль летящая.

- Мэллит. - Темные глаза смотрели на нее, и в них танцевали золотые молнии, какие теплые глаза, какой яркий огонь. - Ты не должна была приезжать… Не должна! Здесь слишком опасно.