Яд Минувшего. Часть 1

Говорит правду? Лжет? Все знает и хочет спасти свою жизнь? Но тогда зачем он пришел к убийце? Зачем привел Мэллит?!

- Блистательный начал говорить. - Енниоль больше не пытался быть Жеромом из Рафиано. - А выпавший каштан нельзя вернуть в кожуру. Сын моего отца ждет правды, и пусть она режет, как нож, и жжет, как огонь.

Пусть жжет и режет и гори все закатным пламенем! Мэллит и впрямь Залог, залог правды, но что разбередило ее рану? Клятва Ракана или болезнь Эпинэ? Ара связала двоих мерзавцев и гоганскую девочку, впутав ее в самую подлую из земных игр.

- Блистательный сожалеет о сказанном?

О сделанном сожалеет, о сказанном - нет. Робер прикрыл глаза, собираясь с мыслями, Енниоль ждал.

Если б не достославный, они с Альдо до сих пор сидели бы в Агарисе или плыли через океан. Выходит, во всем виноваты гоганы? Если Альдо не повезет, он так и скажет. За спиной зашуршало - Его Крысейшество. Эпинэ с готовностью подхватил обретенное сокровище. Смешно, но, чувствуя под ладонью живое тепло, говорить было легче.,

- В Лэ к Альдо пришел один человек. Он сказал, что вы купили армию Симона Люра и гарнизоны на пути к столице, и потребовал Гальтару.

- Половина сказанного - правда, - желтоватые пальцы потянулись к несуществующей бороде, - половина отмечена ложью. На кого походил говоривший с Первородным? Чьи имена называл?

- В Эпинэ его знали как мэтра Вукрэ из Сабве, он торговал шерстью. Лет пятьдесят, темно-рыжий…

- Я знаю, кто это, - подтвердил Енниоль, - его имя Финахиоль, и смерть его выросла из предательства его. Сын твоего отца стал рукой Кабиохо-вой, что убирает из корзины гнилые плоды и бросает на дорогу.

- Финахиоля убил не я. - Пусть мэтр Вукрэ пытался обокрасть своих, дело не в нем, а в том, что натворили они с сюзереном. - С Вукрэ вышло случайно. Альдо его толкнул, он упал и разбил голову о камень. Мы не знали, что делать… Убийство посла означает войну, а Симон Люра служил вам. Мы не хотели, чтоб он узнал. С Вукрэ были слуги, мы… я заманил их в лес и велел убить.

- Носил ли один из мертвых отметину на лице? - Рука Енниоля коснулись щеки. - Вот здесь.

- Да, - твердо ответил Робер. - Его убил я, а перед этим спросил имя. Он не ответил.

- Его имя было Варимиоль, - лицо достославного совсем окаменело, - четвертый из сыновей моего отца. Ему доверили то, что не следовало доверять, он же сделал то, что не должен был делать. Финахиоль не более чем мул, везущий на спине кувшины, Варимиоль был погонщиком.

Блистательный снял с совести моей черный камень и возложил на душу светлый. Сын моего отца оплачет брата своего и возблагодарит Кабиоха за то, что не случилось непоправимого. Где остались пришедшие за чужим?

- В овраге, - пробормотал Иноходец, - на краю леса Святой Мартины. Это в старой Эпинэ… Там все… Люди и мулы.

- Так заповедовано, - возвысил голос достославный, - требующий с должника уплаты раньше срока да не обретет места в родовой усыпальнице, а обманом вымогающий чужой долг да ляжет вместе с вьючными животными в неприятном месте. Варимиоль был послан расчистить путь Первородных, но не требовать уплаты.

Так было еще хуже. Неизмеримо хуже, потому что гоганы играли честно, а их обманывали. С самого начала, с того самого разговора в Агарисе, когда сюзерен решил столкнуть достославных с «ис-тинниками» и не платить никому.

- Теперь совесть блистательного спокойна, - Енниоль отвернулся к столу, - и мы можем под нять чаши за встречу и поговорить о главном.

Спокойна?! Понять, что убийство было бессмыслицей, что хватило бы слова «нет», и мальчишка с золотыми глазами остался бы жив? Как же проще жить, не думая, а веря. Для Енниоля убийство соплеменников - воля Кабиохова, возмездие за отступничество, только подлеца подлецом делают не чужие подлости, а свои.

- Вы не понимаете, - с отчаяньем произнес Робер, - вы ничего не понимаете. Альдо не станет исполнять клятву, он не собирался этого делать. Ни когда не собирался!

Глава 6. РАКАИА (Б. ОЛЛАРИЯ) АОРАК

400 год К. С. 10-й день Зимних Скал

1

Первый нож вошел в дерево в паре ладоней от клинков Шеманталя, второй просвистел мимо ствола и свалился на подмерзшую землю. Котик с радостным лаем притащил опозорившемуся хозяину его собственность, Марсель потрепал пса по внушительному загривку, велел лечь, чихнул и швырнул в несчастное дерево очередную пару. Правый клинок угодил куда надо, левый, к вящей радости волкодава, снова шлепнулся в кусты.

- Не бывать мне Леворуким, - признался ви конт, разглядывая истыканную липу.