Я вылечу твою собаку

– Негодная девчонка, ты развела меня! – мужчина перевел дух и уперся руками в колени.

– И правда, страшен в гневе, – я обняла его за шею. – Не сердись, не думала, что ты так заведешься…

Берри стянул меня на пол, и разговор прервался.

* * *

3 часа ночи.

– Пойдем, погуляем! – глаза у Леона блестели, лицо раскраснелось. Он ненадолго исчез и вернулся с плащом для меня.

По узкой темной лестнице мы поднялись на крышу небоскреба. Выход в космос я представляла себе именно так. Ночное небо завораживало, и казалось, что звезд можно коснуться, стоит лишь протянуть руку. Мы подошли к краю, и Берри забрался на бортик, за которым начиналась бездна.

– Давай руку, не бойся!

Как он был прекрасен в этот момент, да за ним хоть на край света!

Леон встал за мной и крепко обнял. Город-мечта раскинулся переливающейся гирляндой огней.

– Шагни к самому краю крыши и закрой глаза, – скомандовал Берри. Я подчинилась без слов. – Не подглядывай!

Он уверенно взял мои запястья и отступил на шаг, чуть разведя руки в стороны.

– Постарайся максимально расслабиться и наклониться вперед, потом открой глаза.

В первый момент я чуть не потеряла сознание от ужаса, зависнув над разверстой пропастью. Но страх скоро сменился восторгом, ветер развевал волосы, появилось ощущение полета.

– Лечу, – восторженно закричала я, – лечу!

Леон осторожно вернул меня обратно, и мы спрыгнули на крышу. Мое сердце стучало, как молот. Столько адреналина я ни разу не получала. Во мне проснулась булгаковская ведьма. Я прижала Леона к стене и начала жадно покрывать лицо и шею мужчины поцелуями.

– Ты самая храбрая из всех женщин на свете, Джил, – вымолвил он, стаскивая с меня плащ.

А я продолжала шептать слова восторга, любви, желаний, не слыша ничего в адреналиновом угаре.

* * *

4 часа утра.

Меня изумляла неутомимость и изобретательность Берри в любви. Я старалась не отставать от него. Когда начало рассветать, мы переместились в спальню. Бутылка виски опустела, но особых откровений друг о друге мы так и не узнали. Я положила голову Леону на живот, он включил телевизор и не спеша пробежался пальцами по моей спине. От его ласковых прикосновений хотелось замурлыкать, но я провалилась в сон.

* * *

На третий день мы собрались с Леоном выбраться погулять. Мне нужно было забрать свою сумку из камеры хранения, а ему хотелось привести меня в «человеческий вид». Интересно, что он под этими словами подразумевал?

Перед выходом мы расположились в кабинете выпить кофе. Берри просматривал рабочие отчеты в компьютере, а я бесцельно листала пультом каналы по телевизору. Мое внимание привлекло интервью с английским актером Робертом Эвансом, чьи фильмы имели огромный успех. Один удачный проект вынес молодого человека на пик популярности, и теперь миллионы девушек по всему миру сходили от него с ума.

Мне Эванс тоже был симпатичен, хотя раньше не увлекалась мужчинами субтильного телосложения. Я увидела его случайно несколько лет назад по телевизору и, не отрываясь, просмотрела весь фильм до конца. В тот вечер я забыла про дела, перерыла все интернет-ресурсы в поисках информации об этом актере и пересмотрела сотню фотографий. Не знаю, в чем крылась тайна: в его очах аспидно-синего цвета, обладающих магнетическим действием, или же в львячей грации, с которой он перемещался в пространстве. Роберт был обладателем копны художественно взъерошенных темно-русых волос, что роднило его с семейством кошачьих. Дополняли портрет профиль воина, как на старинных монетах; брови вразлет и глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц; прорисованные самим создателем скулы; губы, не пухлые и не тонкие, а те, что доктор прописал. Мне никогда не нравились обладатели чувственных ртов, но и мужчины с нитевидным целовальным аппаратом также были не по вкусу. Спорт не числился в приоритетах у молодого человека, и в любовных сценах он не щеголял кубиками пресса и торсом Аполлона. Но стая стрекоз порхала в животе от одного его взгляда. Вдобавок ко всем достоинствам, Роберт Эванс имел за плечами музыкальное образование, и его паукообразные, в хорошем смысле слова, подвижные пальцы всегда привлекали внимание. Он умел красиво жестикулировать, и следить за его руками было забавно.

Актер, обычно серьезный на экране, в интервью постоянно отпускал шутки. Я не выдержала и рассмеялась в голос над очередным его высказыванием. Леон оторвался от компьютера и бросил взгляд на экран.

– А, Роберт Эванс… Парень недавно прикупил особняк неподалеку от меня, – с этими словами он снова уткнулся в отчет. – Нет, ну ты посмотри на снимок, здесь же явный цирроз, а они пишут – гепатоз. Мадам довела своего пса до ручки и теперь чего-то от нас хочет.

Я уставилась на Берри, открыв рот, силясь выстроить в голове логическую цепь: Роберт, особняк, гепатоз и пес какой-то мадам.

– Подойди, посмотри, гистология совершенно четкая.

Бросив тоскливый взгляд в сторону Роберта, я подошла полюбоваться на цирроз. Леон усадил меня на колени и курсором указал на пораженные участки печени.

– Ну, вот скажи, неужели я должен проверять каждый снимок? За что людям деньги плачу?