Я – Виктор Цой

В этой простенькой казахской песне, под которую все танцуют, поется о любви между представителями противоположных социальных слоев, некоего условного мультимиллионера и некой условной крестьянки, общающихся друг с другом исключительно посредством смартфонов. Она, по-моему, так и называется, как и поется в ее бесконечном припеве: «Алло!». Любовь, она всегда такая – один богат, а другой наоборот. Я смотрю на Марата и думаю, если допустить существование серьезных (даже страшно подумать) отношений между нами, то кто из нас кто? Хотя, нас ведь трое, так как он шизофреник с двумя противоположными личинами внутри. От его внутреннего «Цоя» неизвестно чего ожидать, то ли славы, то ли разрухи, «Марат» же весь на поверхности и крайне предсказуем, и утром он просто вернется в свой дом под гнет тиранши-жены. Нужен ли мне будет такой? А, может, я из этого ничтожества человека сделаю? А? Азарт-то какой для энергичной и неглупой женщины! И, в то же время, неопределенность будущего в случае с фантомным «Цоем» сулит одиночество, а, значит, абсолютную автономность и независимость. Правда, реальный Цой плохо кончил, но не сомневаюсь, что его женщина все это имела, то есть, на фиг ему была не нужна, плюс получала бонусы в виде неожиданных жизненных встрясок… Тут я понимаю, что сама становлюсь шизофреничкой, думая о несуществующем любовном треугольнике с несуществующими персонажами. Вот что значит чуйская конопля, помноженная на украинскую водку. Но, если здраво судить и при этом видеть перед собой треснувшие, заляпанные жирными пальцами стекла очков Марата, то богач – это я, без всяких сомнений. Несмотря на то, что его состояние пока на 600 долларов больше моего. «Вы так таинственно улыбаетесь», – говорит мне, дыша в ухо сильным перегаром, бедный Марат. Я таинственно улыбаюсь потому, что съела две котлеты по-киевски, и через час оставлю тебя без копейки денег, дорогой! Такая вот история нашей любви. А я вспомнила это слово, которое подходит для теперешней «Надежды», чью некогда аутентичную убогость вдруг украсили нездешним национальным колоритом. Постмодернизм. Чистой воды постмодернизм. Слово это было вбито мне в голову одной бывшей постоянной клиенткой, докторшей искусствоведения – кажется, она научный труд на эту тему писала в период наших с ней встреч (полных жутких страстей, кстати говоря, что для женщин неудивительно). Преподавала она в университете, полунищая в общем-то, и занималась я ею чисто из природной любознательности. По крайней мере, теперь Кандинского от Малевича отличаю, хотя лет 12 назад и имен этих не слыхивала.