Я – твой должник

– Что? – Николь таращится на меня так, словно впервые обнаружила, что я умею разговаривать и у меня вообще есть голос. Хотя, может, и правда впервые.

– Ты можешь освоить кофеварку! Просто не хочешь! Ты от всего увиливаешь, Николь, от всего! Даже от собственного мужа.

Черт. Не сдержалась: сорвалось с языка.

– Ты о чем? – Перепуганная Николь подносит руку к губам, и меня бросает в жар. Кажется, я зашла далековато. Или нет?

Я несколько раз судорожно сглатываю, лихорадочно обдумывая ситуацию. Можно пойти на попятный. Извиниться. Свернуть разговор. Но я не настроена ни отступать, ни просить прощения, ни останавливаться. Пора стать именно такими сестрами, какими нас хотела видеть мама. Такими, когда каждая знает о другой что-то важное.

– Я знаю, что это не мое дело, – уже спокойнее говорю я. – Но ты никогда не говоришь с ним по телефону. Тебе все равно, не заболел ли он. А теперь не хочешь ехать к нему в Абу-Даби. Николь… Ты правда любишь Дрю?

Повисает гробовая тишина. Николь стоит ко мне вполоборота, но я вижу, как напряжены уголки красиво очерченного рта. Пальцы нервно теребят пробковый пояс, и я замечаю, что ногти у нее обгрызены. А когда она наконец поворачивается, я с ужасом вижу слезы у нее в глазах.

– Не знаю! – шепчет она. – Ни черта я не знаю!

– Ясно. – Я пытаюсь справиться с шоком. – Но когда ты выходила за него, ты же его любила?

– Не знаю! – У Николь отчаянный вид. – Думала, что да. Но я могла совершить большую ошибку. Маме не говори!

Как будто ей пятнадцать лет, а я застукала ее с бутылкой водки! Я невольно прыскаю.

– Я-то думала, ты переживаешь из-за разлуки!

У Николь раздуваются ноздри.

– Я и переживала! – Передо мной снова прежняя капризная сестрица. – Инструктор по йоге говорит, что за меня беспокоится.

Я закатываю глаза. Кажется, Николь никогда не возьмется за ум. Но сейчас она хотя бы немного с облаков на землю спустилась.

– Но что пошло не так? – не удержавшись, спрашиваю я. – На свадьбе вы были такие счастливые.

– Свадьба была потрясающей. – Взгляд Николь смягчается при этом воспоминании. – И медовый месяц тоже. А потом я думаю: это что, все? Ничего больше не надо обдумывать, планировать, понимаешь? Весь азарт пропал. Все стало какое-то… скучное.

– А почему бы тебе сейчас не отправиться в Абу-Даби? – предлагаю я. – Сразу бы нашлось что планировать. И вообще, почему ты с ним не поехала? Только не говори мне, что там йогой не занимаются.

– Испугалась, – признается Николь. – Мы пару раз поругались, я и подумала: как мы с ним уживемся в другой стране в одной квартире? А вдруг что-то случится? Вдруг мы опять поссоримся? И я решила, что так будет спокойнее. Знаешь, будет…

И она опять умолкает.

– Ты решила, что лучше вообще не общаться с мужем, чем ссориться с ним. – Я смотрю на нее во все глаза. – Ничего себе. Тогда понятно.

– Это так напрягало! – оправдывается Николь. – И я решила, что лучше остаться в Англии и все наладить.

– Нельзя наладить отношения, спрятав голову в песок! – восклицаю я. – Любые отношения – это стресс. И ссоры у всех бывают. Ты любишь его?

Долго стоит тишина. Николь, отвернувшись, накручивает волосы на палец.

– Иногда мне кажется, что люблю, – произносит она. – А иногда смотрю на него и думаю… – По ее лицу пробегает судорога. – Но мы очень давно не виделись и…

Я жду продолжения, но она, видимо, уже все сказала. Ответ даже по меркам Николь более чем расплывчатый.

– Николь, ты должна поехать в Абу-Даби, – твердо говорю я. – Может, тогда разберешься, любишь ты Дрю или нет.

– Да, – неуверенно мямлит Николь. – Пожалуй.

– Ты должна, – наседаю я. – Вы должны побыть вместе. Должны во всем разобраться. А то ведь вы даже не знаете, надо ли вам было жениться.

– Может быть. А вдруг я туда приеду и… – Николь по своей дурацкой привычке умолкает, но в кои-то веки я понимаю, что она хочет сказать. «И вдруг окажется, что я не люблю Дрю». И она до смерти этого боится.

Еще бы. Я бы тоже боялась.

– Думаю, к этому стоит быть готовой, – произношу я с сочувствием, которого до сих пор не испытывала к Николь. – А что еще остается делать? У тебя есть какой-нибудь план?

– Не знаю! Я думала… – Она грызет ногти. – Вдруг Дрю там кого-нибудь встретит, и тогда все решится само собой.

Услышав такое, я не могу удержаться от смеха.

Николь тут же хмурится, прикидывает, не обидеться ли, – и тоже расплывается в улыбке. Я улыбаюсь в ответ. Впервые за всю жизнь между нами установлена настоящая связь. А то мы смахивали на сломанный электроприбор, которому один путь – в корзину. Но теперь лампочка снова мигает. Есть надежда.

– Я всегда считала Дрю отличным парнем, – говорю я. – Но это не имеет значения, важно, чтобы он подходил именно тебе.

– Что ж, или мы остаемся в браке, или разводимся, – отвечает Николь, проявляя редкое для нее чувство юмора. – Или-или.

И она корчит такую гримасу, что я невольно смеюсь. И теперь, когда наша связь возникла, я должна сказать ей кое-что, причем сию минуту.