Я – твой должник

Наверняка она эту мудрость на какой-то подушке вычитала, но я с благодарностью киваю. Изречения Николь иногда оказываются очень кстати. Особенно деревянная табличка, которую она мне вчера вручила: «Ты сильнее, чем думаешь». Я долго на нее смотрела – и действительно почувствовала себя сильной.

– Джейк, у тебя сейчас есть какой-нибудь доход? – спрашивает Лейла, нервно ломая руки. – Хоть какие-нибудь средства?

– Я… у меня наклевывается пара сделок, – уклончиво говорит Джейк. – Тут один парень в Нортхемптоне вином занимается. Надо ковать железо, пока горячо.

– Ничего у тебя не наклевывается, – перебивает его Лейла. – Никакого железа.

На соседней улице взвывает полицейская сирена, и мы умолкаем. Мне вдруг вспоминается Райан. До чего Джейк на него похож! Он старается быть таким же. Все время, еще со школьных лет. Крутые знакомства, развязные повадки. Это Райан приучил Джейка жить на широкую ногу, словно они в миллионах купаются. Конечно, амбиций у Джейка всегда было хоть отбавляй. Но лучше бы они никогда с Райаном не встречался. И я тоже.

– Папа забирает меня домой. – Лейла вздергивает подбородок. Она стоит в джинсах, плотно облегающих ее тоненькие ноги, в ботинках на высоком каблуке, на ногтях переливается радужный лак, и вся она исполнена такого достоинства, что мне хочется ее обнять. – А твои вещи в фургоне. Папа будет рад, если ты поживешь с нами.

– Ты вынесла мои вещи? – Джейк сражен очередным ударом.

– Мы сдаем квартиру в аренду, Джейк, – втолковывает ему Лейла, как глупенькому. – Так надо.

– Все в порядке, детка? Из-за чертова трафика пришлось переставить фургон.

Мы оглядываемся, услышав грубоватый голос. Это отец Лейлы, Тони. Я видела его несколько раз, у него строительная фирма в Нортвуде. Крупный, сильный, с мозолистыми лапищами, он с плохо скрываемым презрением оглядывает элегантный костюм Джейка. Слабо верится, что они когда-нибудь поладят.

– Если у тебя проблемы, могу подыскать работу на стройке, – бросает он. – Только опыта у тебя нет, так что плата будет низкая.

– Спасибо, пап! – говорит Лейла. Она устремляет на Джейка взгляд, яснее слов говорящий: «Поблагодари папу!»

– Спасибо, Тони, – выдавливает Джейк так, словно слова его душат.

– Ну вот и ладно, – говорит Тони и уходит. Лейла кидается было за ним.

– Пап, подожди секундочку!

Она разворачивается к Джейку на своих цокающих каблучках. Ее худенькое личико, исполненное решимости, кажется еще красивее, чем прежде.

– Мы ждем в фургоне десять минут, хорошо? Хочешь – езжай с нами, или мы отвезем твои вещи куда скажешь. Но иди со мной только в том случае, если тебе это по-настоящему нужно, Джейк. Ты и я… – Ее голос начинает дрожать. – У нас все может получиться. Для этого не нужно покупать мне дорогие вещи, быть героем и ходить по клубам. Мы можем просто строить всякие планы, радоваться жизни… быть самими собой. Но ты действительно должен хотеть этого, Джейк. – Она тычет пальчиком сначала в него, потом в себя. – Вместе быть самими собой.

Она умолкает, и наступает напряженная тишина. А потом поворачивается и бежит к отцу. Тот подхватывает дочь под руку, и они скрываются за углом. Я с трудом сдерживаю крик: «Давай, Лейла!»

Я набираюсь смелости посмотреть на Джейка – и сердце сжимается от боли. Он опускается на корточки, сгорбив плечи, и вид у него совершенно больной. Наконец он поднимает голову. Нет, он не плачет, но, кажется, близок к этому.

– Вы все сговорились против меня, – бормочет он. – Семья, называется.

– Потому и сговорились, что семья, – отвечаю я. – Мы любим тебя.

Я привыкла ждать одобрения Джейка, как благословения. Но сейчас меня окрыляет совсем другое: уверенность в том, что мы поступаем правильно.

– И ты хочешь, чтобы я работал на стройке? – с несчастным видом спрашивает Джейк. – Ты за кого меня держишь?

– А почему бы тебе и не поработать на стройке? – неожиданно вскипаю я. – Что ты о себе возомнил? Хватит крутым прикидываться! Цени себя таким, какой ты есть. Лейла права, ты не хочешь быть собой. Ты – Джейк Фарр, и гордись этим.

Несколько мгновений Джейк смотрит куда-то вдаль, словно меня не слышит.

– Гордиться тем, что я Джейк Фарр, – произносит он наконец глухим голосом. – Да чем тут гордиться? У меня ничего нет.

Он закрывает лицо руками. Вид у него совершенно опустошенный, и я вдруг вспоминаю собственные чувства, когда рухнула «Еда Фаррз». Горе, с которым я разглядывала зеленые фартуки, спрятанные под кроватью. Тогда мне казалось, что жизнь никогда не наладится.

Но мне повезло, наверное. У всех бывают падения, и свое я пережила довольно рано. И сумела подняться. Я усвоила: падают не неудачники, падают живые люди.

– У тебя есть Лейла, а она офигенная! – с напором говорю я. – И у тебя есть мы. И есть «Фаррз», а не какие-нибудь «Деликатесы из Ноттинг-Хилла».

Это я добавляю, не удержавшись.

Джейк не двигается, и я сажусь на корточки рядом с ним. Что бы ему еще такого сказать?

– Папа так гордился тобой, Джейк, – мягко произношу я. – Ему не было дела до фирменных костюмов и до бабла больше, чем у других. Помнишь, что он говорил? Честная работа днем – честная работа ночью.