Я – твой должник

Дожидаясь, пока Себ принесет кофе, я обвожу взглядом его кабинет. Насколько он живее квартиры! Он такой домашний, с книгами, с фотографиями, даже ковер есть.

Меня осеняет: вот где его дом! А что же тогда для него квартира?

Камера. Это слово приходит ко мне само. Его квартира – камера.

Пустая, необжитая, нелюбимая. Меня сразу же охватывает отчаянное желание сделать что-нибудь для Себа. Но как, если мы застыли друг перед другом, как два кота, готовые сцепиться?

Себ возвращается с двумя чашками. Я вопросительно смотрю на него: может, успокоился? Какое там – замкнулся еще больше.

– Чем могу быть полезен? – спрашивает он, и я ощущаю новый укол боли. Отлично! Раз он так хочет, то и получит!

– Нужна помощь, – коротко говорю я. – Не мне, а другому человеку. Это…

– Догадываюсь, – перебивает Себ.

Меня передергивает от неприкрытой враждебности его тона. Себ бурлит от ярости. Даже от ненависти. Ладно, знаю, он сам советовал мне быть с Джейком пожестче. А я, наоборот, приперлась за денежной помощью. Но зачем такое лицемерие?

– Не надеюсь, что ты поймешь, – говорю я.

– Нет. Честно, не пойму.

– Ну да, я не такая сильная, как тебе хотелось бы, – беспомощно произношу я. – Извини.

– Не нужно извинений. – Взгляд жесткий, непрощающий. – Это твоя жизнь. Так чего ты хочешь?

Чего я хочу? Как он так может?

– Себ… – На глаза наворачиваются слезы. – Послушай. Я знаю, ты сердишься. Я причинила тебе боль и прошу прощения за это. Но дай мне объяснить, почему я пришла.

– Правда? – Себ бросает это так резко, что я отшатываюсь. – У меня предложение получше, Фикси. Давай просто не будем об этом. Чего ты хочешь? Денег?

Я ошеломленно смотрю на него. Денег? На языке вертится: «Не будь идиотом, мне нужен совет, или какой-нибудь контакт для Джейка, или хоть просто обними меня!» И тут во мне что-то щелкает. Раз мы друг друга больше не любим, то почему я колеблюсь?

– Да, ты мне должен, – раздельно произношу я, и эти слова стеной встают между нами. Лицо Себа каменеет и становится чуть не пугающим.

Несколько мгновений мы оба молчим. Воздух звенит от напряжения. Это похоже на дурной сон, и я хочу проснуться. Надо начать все заново. Сказать что-то другое. Все изменить.

Но я не могу. Такова жизнь.

– Да. Я тебе должен, – чужим голосом произносит Себ. – Сколько? Подожди, я найду чековую книжку.

Он встает и направляется к шкафу с документами. Я смотрю на него в оцепенении. Не хлопнуться бы в обморок. Я добилась того, зачем пришла. Тогда почему на душе так погано?

И вообще, зачем я здесь? Что я делаю?

И я твержу себе, чтобы не сбиться: Джейк. Долг. Семья.

Но теперь это все предстает передо мной в ином свете. Допустим, Себ отвалит Джейку кругленькую сумму. А потом? Чего я добилась? Джейк спустит все на дорогие обеды, а нам наврет с три короба про сделки, и мы останемся ни с чем.

Себ громыхает выдвижными ящиками, а у меня в голове полный сумбур. Накатывает ощущение беспомощности. С чего я решила, что надо идти сюда? У меня нет никакого плана действий. Вообще ничего. Кроме понимания простой истины: я сама загубила надежду на примирение с Себом.

На меня наваливается такая тоска, что я закрываю лицо ладонями. Мысли проносятся в голове вразнобой, так стремительно, что за ними не поспеть. Семья – в первую очередь. Будь жесткой. Отгораживайся. Себ так и сказал: отгораживайся. Что, от Джейка? А если это расколет семью? Джейк был настроен серьезно. А я люблю свою семью, люблю, несмотря ни на что.

И тут меня озаряет.

Любовь. Все дело в любви.

От людей, которых любят, не отгораживаются. Наоборот, ты связан с ними. От них не отстраняются, с ними говорят.

Когда я в последний раз говорила с Джейком по душам? А мама? Он не подпускает нас к себе. Прячется за дорогими машинами, развязными манерами, угрозами и враньем. Но каков он на самом деле?

Голова, кажется, сейчас взорвется. Теперь все понятно. Я должна любить Джейка не меньше, а больше. Мы все должны. Я. Мама. Лейла. И это должна быть та безграничная, могучая любовь, которая поможет нам вытащить его из беды.

Такая жесткая, крутая любовь.

– Хорошо, – раздается голос Себа. Я поднимаю голову и вижу, что он снова сидит за столом. – Так что я тебе должен?

В солнечном свете, падающем из окна, его глаза снова кажутся каре-зелеными. Я смотрю на него и думаю: «Я люблю тебя». Но что теперь об этом.

– Ничего. – Я беру свою сумку. – На самом деле мне никаких денег не нужно. И вообще никакой помощи. Спасибо. Прости, что побеспокоила.

– Вот это поворот, – без всякого выражения произносит Себ.

– Да. Я сейчас поняла кое-что. И помог мне в этом именно ты. – Голос слегка дрожит, приходится откашляться. – Так что спасибо.

– Да ну? – роняет Себ с каменным безразличием.

– Да. Именно ты. – Как бы ни ранило меня выражение лица Себа, я упорно продолжаю: – Когда ты сказал, что любовь должна быть жесткой. Когда кого-то любишь, мало просто совать им деньги. Надо помочь им стать такими, какими они хотят быть. Это и есть безграничная любовь.

Я смотрю на него в отчаянной надежде на реакцию, на ответное тепло, хотя бы на что-нибудь.