Я - Русский офицер!

— Зеленский на тебя, Валерка, донос накатал. Написал, что ты, сын врага народа и немецкого шпиона вступил в сговор с немцами, когда был в плену. Наши особисты уже подозревают тебя в диверсии и саботаже. Говорят, что самолет, на котором ты гробанулся в «Искру», специально испортил, чтобы его на фронт не отправлять. Саботаж тебе хотят пришить.

— Идиотизм какой-то! Я в курсе, что НКВДешники во всем видят происки врагов. Они теперь разбираться не будут. Соберут сейчас всякие «вонючки» и дело передадут в трибунал. А там сидят такие же идиоты! Поверь мне, Ваня, через месяц я буду уже в штрафбате на передовой ползать с трехлинейкой в руках, — сказал Краснов, закуривая. — Посадить не посадят, а воевать в пехоте точно придется!

— Я тебя, Валерка, в обиду не дам. Я напишу Калинину, Сталину, но тебя из рук этих сатрапов вырву! — сказал Ваня, положив руку на плечо другу.

— Не думаю, что это поможет. Я уже смирился со своей судьбой. Самое главное, что я хоть комиссию прошел ВЛК и вновь признан годным. Повоюю в штрафбате, а пролью кровь, так потом с чистой совестью снова вернусь в авиацию, если меня фрицы не пристрелят. Мать только жалко. За три года заметно сдала. Да, Ванька, можешь поздравить, я уже папа!!! — сказал Краснов, расплываясь в какой-то жалкой, лишенной счастья, улыбке.

— Да иди ты! Откуда?

— Ленка моя еще в марте прошлого года родила. В тот день, когда меня из санчасти выписали после ранения. Помнишь, пили водку с нашими девочками!?

— Это восьмого марта, что ли? — спросил Ваня.

— Ага, восьмого марта! А когда мы через Москву в Иваново ехали, Ленка видела меня в метро.

— Это, Валера, судьба! Такие совпадения только господу подвластны. Вот он и ведет тебя по жизни, чтобы ты через всякие испытания прочувствовал его благодать!

— Мы же, Ванька, коммунисты! Нам верить в бога не положено, а ты говоришь, словно поп, — сказал Краснов, убавив громкость и перейдя почти на шепот.

— На вот лучше, держи это, — сказал Иван, и вложил в ладонь Краснова маленькую иконку. — Она освящена, и будет защищать тебя от всех неприятностей.

— А как же ты!? — спросил Валерка, рассматривая подарок друга.

— Мне, я думаю, она не понадобится. Здесь не фронт! А тебе будет нужней! — спокойно сказал Ваня.

Валерка принял дар и крепко пожал руку Заломину. Может, это было самовнушение, но Краснову тогда показалось, что эта маленькая старинная иконка таила в себе какую-то неведомую силу. Странное тепло разошлось по его руке, когда он крепко сжал подарок друга и от этих ощущений стало даже не по себе.

— Теперь у тебя будет свой ангел хранитель, — сказал Заломин и искренне улыбнулся.

* * *

Как и предполагал Краснов, внимание особистов не заставило себя ждать. Через три дня, когда весь полк готовился к перегону очередной партии самолетов, его вызвали в отдел контрразведки СМЕРШа. Капитан госбезопасности, высокий стройный мордвин с рыжими волосами, встретил Краснова без всякой агрессии, как подобает служащим этой профессии. Все летчики, прибывающие в полк на службу, проходили проверку еще на фронте, и такие дела были для контрразведки сводного перегонного полка 78727-Б большой редкостью.

— Проходи и присаживайся, — сказал капитан, указывая на стул.

Краснов зашел и сев на указанное место, расстегнул свою меховую летную куртку.

— Тут на тебя, Краснов, пасквиль с фронта пришел. Я должен разобраться и предать это дело на рассмотрение трибунала. Пусть они решают, что с тобой делать.

Капитан вытащил из папки заключение комиссии и начал читать вслух. В акте указывалось, при каких обстоятельствах самолет Р-39 «Аэрокобра» потерпел аварию и временно пришел в негодность. Теперь и Краснову предстояло дать подробное объяснение и ждать — ждать в напряжении решения военного суда.

— Ну что, товарищ старший лейтенант, вы согласны с заключением комиссии!? — спросил капитан, заканчивая чтение акта.

— В принципе, в акте все правильно написано. Тогда, правда, температура за бортом была минус 72 градуса. Я садился первым после «Бостона», поэтому американская резина и не выдержала.

— Это комиссии было известно. Шасси вашего самолета, Краснов, были из старой партии. Об этом есть уведомление страны поставщика. Но, как мне отнестись к этому документу? — спросил капитан, вытягивая из папки протокол допроса Краснова после возвращения из плена. — Майор госбезопасности Зеленский не исключает возможности вашей вербовки фрицами!

— Это, товарищ капитан, его домыслы и профессиональные фантазии! — сказал Краснов, чувствуя как под подмышками и спине побежали струйки холодного и противного пота.

— Ладно, Краснов, посидишь пока на гауптвахте до решения трибунала. А то ты еще захочешь смыться, — сказал капитан, ехидно улыбаясь, — Давай выкладывай на стол документы, личное оружие, колющие и режущие предметы, поясной ремень. А то, не дай бог, еще повесишься! Мне потом придется рапорта всякие писать!