Я отвернулась

Однажды, когда Эми с Чарльзом пришли к нам на обед, они заговорили об ужасном случае из новостей, когда уставшая молодая мать уснула, сидя со своим малышом. Ребенок обмотал вокруг шеи шнур от жалюзи в гостиной и задохнулся.

— Она заслуживает пожизненного заключения, — заявила моя дочь. — Как она сможет жить сама с собой?

Роджер пристально уставился прямо на меня. Я выдерживала его взгляд так долго, сколько могла, а затем опустила глаза.

Вскоре он начал обвинять меня в разных мелочах, которые я не делала.

— Это ты убрала мои часы с прикроватной тумбочки? — спросил он однажды.

Я поклялась ему, что я тут ни при чем — Роджер ненавидел, когда я трогала его вещи. Но через день часы «появились» с моей стороны кровати.

— Я не знаю, как они туда попали, — сказала я.

Муж бросил на меня странный взгляд.

— Ты уверена?

Претензии продолжались и дошли до точки, когда я уже сама не знала — правда это или нет.

— Опять сахар кончился? — спросил как-то Роджер. Этого не могло быть. Я покупала пакет только на днях, чтобы печь кексы с Джошем. Но муж оказался прав. Оставалось не больше чайной ложки. В то время у нас как раз гостил Люк, ненадолго приехавший из Австралии. Сын как будто собирался за меня заступиться, но затем осекся. Кажется, он тоже подумал, что я схожу с ума. Вероятно, так оно и было.

За пару лет до визита мачехи я начала чувствовать себя более уверенной, заботясь о маленьком Джоше, но теперь все время беспокоилась о нем.

— Прекрати, мама, — сказала дочь, когда я запаниковала, увидев, как внук взбирается на высокую горку в парке. — Он сможет залезть. В последнее время ты слегка нервная. Между вами с папой все в порядке?

— Да, — поспешно ответила я. По крайней мере, Роджер, похоже, сдержал слово — не рассказал мою историю детям. Но я была практически уверена, что он снова с кем-то встречается. От него по-другому пахло. Теперь я знала все признаки.

Я обратилась к доктору за лекарством, снимающим тревожность. Наша женщина-терапевт была новенькой. Мне удалось получить рецепт на транквилизаторы, но когда она протягивала мне листок бумаги, то добавила:

— Я так понимаю, вы принимали подобные и раньше.

Ей не было нужды упоминать Хайбридж.

— Да, — кивнула я.

— Некоторые психотравмы длятся годами, — задумчиво произнесла она. — Я знаю, что в то время это вам помогло, но не желаете ли вы пройти еще один курс лечения?

— Нет, спасибо, — отказалась я. Какой в этом смысл?

Позднее подруга по теннисному клубу отвела меня в сторону.

— Я не хотела бы лезть, куда не просят, Элли, но кажется, мне следует кое-что тебе сказать.

Я знала этот тон. Дело снова касалось Роджера.

Нынешняя его женщина, по словам подруги, только что вступила в наш клуб. Ее звали Кэрол. Бывшая модель. Красивая. Уверенная. Дважды разведена. Обеспечена. На прошлой неделе их с Роджером видели входящими в отель «Рэндольф» в обеденный перерыв.

Мгновенно я вернулась к прежней практике обшаривания его карманов. Но ничего там не нашла. Затем я встала ночью, чтобы проверить его мобильный. Я вынесла телефон на кухню, опасаясь, что муж проснется и застукает меня. И снова ничего.

И только потом я вспомнила о куче грязного белья. После выхода на пенсию Роджер стал стирать свои вещи сам.

— Надо же чем-то себя занять, — объяснил он мне. Я посчитала, что это ему на пользу. Но теперь она лежала в куче передо мной. Рубашка с пятном кораллово-оранжевой помады на воротничке. Я всегда пользовалась бледно-розовой.

Последовавшая за этим сцена навсегда запечатлелась в памяти. Она проносится перед глазами так часто, как навязчивая мелодия, засевшая в голове. Одни и те же слова. «У нас с ней все по-настоящему. Мы уже внесли депозит за совместное жилье в Клэпхеме. Дело в том, что я люблю ее».

Я будто снова очутилась в Хайбридже. В истерике. Потерявшая над собой контроль. Разъяренная. Я схватила первое, что подвернулось под руку. Кухонные ножницы. И полоснула по запястью.

— Вам повезло, что вы не задели артерию, — сказал молодой доктор после нашего «объяснения», что я порезалась, когда разделывала мясо. — Стоит быть осторожнее.

Я думала, Роджер скажет, что я окончательно сошла с ума, решив порезать себя. Но он оказался умнее. Напротив, притворился добрым и понимающим. Или же он вел себя искренне? К тому времени я уже сама не знала.

— Я очень сожалею насчет Кэрол, — сказал муж с подавленным видом, когда мы вернулись домой. Он протянул руку, помогая мне выбраться из автомобиля. — Ты права. Нельзя разрушать нашу семью, мы слишком долго вместе. Я расстанусь с ней, если ты пообещаешь никогда больше не причинять вреда ни себе, ни другим. — Он вздохнул. — И если тебе это действительно надо, то я согласен ходить к брачному психологу.

Я настолько преисполнилась облегчения, что поверила ему.

Очередная моя глупость.

Глава 56 Джо