Я из огненной деревни

Ивану Павочке, опытному пожилому человеку, интуиция подсказала правильно – карателям заранее прощалось всё. Они оказались неспособными к борьбе против партизан и под видом партизан убивали женщин, детей, стариков.

В архивах сохранилось «Сообщение № 28 полиции безопасности и СД о результатах карательных экспедиций «Гамбург» и «Альтона» в районе Барановичской и Брестской областей от 22 января 1943 года». Непосредственные заправилы карателей выхвалялись перед высшими инстанциями своими «подвигами», выдавали убитых мирных жителей за партизан. Вот два отрывка из «Сообщения»:

«…Операция «Гамбург» в районе гор. Слонима.

Эта операция была одной из наиболее успешных операций, проведённых до сих пор в Белоруссии. Данные разведывательной команды полиции безопасности и СД были такие точные, что удалось обнаружить каждый лагерь. В многочисленных боях было убито 1676 партизан. Далее было расстреляно по подозрению в связи с партизанами 1510 чел. Были захвачены многочисленные трофеи, в том числе 4 броневика и 8 противотанковых ружей, огромное количество скота и зерна. В населенных пунктах, расположенных в районе операции, кроме того, было уничтожено 2658 евреев и 30 цыган. Потери немцев составили 7 убитых и 18 раненых.

Операция «Альтона» в районе Коссова – Бытеня.

Эта операция была проведена с целью разгрома прорвавшегося на юг после операции «Гамбург» большого партизанского отряда… Партизаны потеряли убитыми 97 чел. Далее в этом районе было расстреляно 785 чел. по подозрению в принадлежности к партизанам, 126 евреев и 24 цыгана. Захвачены значительные трофеи: скот и продовольствие. Оружия и боеприпасов захвачено незначительное количество»[60].

На самом деле в районе Слонима каратели даже не столкнулись с партизанским отрядом. Они набросились на близлежащие мирные деревни.

Зверь охотится на человека

«…Идёшь, идёшь, идёшь, идёшь, слышишь, тут треснет, так ты в другую сторону. А они в лесу ловили, по болоту… По грязи идёшь, по пояс, барахтаешься, чебохаешься, а бо-о!.. Не дай божечка! Говорили:

– Будем раз в день есть, только бы из болота вылезти…»

(Из рассказа Ганны Григорьевны Тарасевич. Иканы Борисовского района Минской области.)

Человека гонят, выживают из деревни, из города – в лес. Потом идут на охоту. На женщин, на детей охотятся. Звери идут облавой на людей.

Рассказывает Ганна Павловна Бурак. Лисна Верхнедвинского района на Витебщине.

«…В лесу мы там с неделю просидели. Муж говорит:

– Поедем мы ближе к дому. Там один сосед, говорит, переехавши, дак они в деревню ходят, картошки приносят, зерна приносят, мелют, болтушку варят, лепешки пекут. Вот и мы, говорит, поедем туда.

Ну что я, я ж одна не упрусь, что я сделаю одна с двоими детьми? Ну вот, приехали – наложили воз сена, повёз он, и дочка поехала с ним.

– Я, говорит, пойду домой, може, принесу картошки!

Ну вот, они поехали, а я осталась так с детьми своими. Приехал, последний воз сена наложили. Он мне говорит:

– Нехай ребяты едут со мной, а то последнее будем забирать, дак некуда буде им сесть…

Там и кадушки были с жирами, там всё было. И некуда будет сесть. А по озеру идти – уже было верховодье по льду, вода большая.

– Ноги, говорит, замочат, а где они тогда будут сушить, негде будет сушить.

Ну, а я думаю: неужели ж он чтобы хуже хочет? Я взяла этих ребят, усадила ему на сено, они и поехали. Он говорит:

– Приедем, сгрузим, а тогда или я, или Клавдя к тебе приедем.

Ну, вот они и поехали, а я осталась. Жду, жду, жду – их нетути. И солнце зашло – всё нет, и темно стало – всё их нет. Я уже – в панику, плачу. Что уже, значит, давно нетути, что уже их нет. Пошла к соседу, стала рассказывать. Они говорят:

– Ясно, что их нет, уже их немцы уловили, там бы они не сидели.

Ну и вот, утром, чуть свет, прибегает этот мой старший хлопчик ко мне. И говорит:

– Мамка, нас немцы уловили. И дедушку уловили, говорит, и Витю, и там, говорит, Кузьму с ребятами уловили, старуху одну… А я это пришёл, потому что нашли двух коров и приказали одну корову мне вести, а другую – другой девочке. Ну, я, говорит он, думаю: «Буду вести эту корову до болота, а тогда, говорит, за сани привяжу, а сам – в лес». Едем тихонечко, привязал за сани, а немец назад не глядит. Привязал эту корову – и ходу в кусты, и побежал. И эта девочка побежала за мною.

Побежал, говорит, под дерево и повалился, и лёг… Отец мой был глухой, а меньший хлопчик говорит ему:

– Дедушка, а нашего Шуры уже нетути.

И плачет. А немец говорит:

– Не плачь, говорит, мальчик, завтра будет и Шура вместе, и мамка будет, все будете вместе…

Ну и вот, говорит, он очередь из автомата пустил, этот немец, как раз в ту сторону, где мы лежали, в то дерево. Если б, говорит, на одну четверть ниже, он бы, говорит, убил бы меня. Две пули попали в ту сосну.