Я – Игрок

– Хм, – хмыкает девушка, задумавшись. – Может и так. Ну, раз мы не можем с тобой их оживить, давай хотя бы посмотрим?

Я киваю и подвигаю колоду ближе к Кристине.

– Предоставлю эту честь тебе, – говорю я, театрально поклонившись.

Девушка медленно берёт по одной карте и переворачивает их лицевой стороной вверх, чтобы мы смогли рассмотреть её изображение. При виде первой же карты, я ещё раз убеждаюсь в том, что тёмная колода необходима своему хозяину лишь для того, чтобы причинять вред другим.

Мужчина, с которого заживо срывают кожу, обнажая окровавленную плоть. Женщина с лопнувшими глазными яблоками, которые кровавыми потоками стекают по щекам. Человек с язвами по всему телу. Ещё один с переломанными конечностями. Примерно так, выглядит большинство карт в тёмной колоде. И это если не считать многочисленных заклинаний, применяемых в бою. Здесь есть чёрное пламя, летящий череп, охваченный ядовито-зелёным свечением, копьё из костей, паралич (его я испытал на себе), призрачные руки, удерживающие противника, кислотный дождь, чёрные молнии, цунами, мгновенная смерть, и многое другое. Кроме того, имеется здесь и немело защитных заклинаний – стена тьмы, призрачный кокон, отражающая стена, магический вихрь, и даже тень-двойник, принимающая удары врагов на себя.

Есть и более необычные карты. Например, «Поиск человека».

Вот как Тёмные Игроки находят меня! Но если у них есть способ узнавать о моём местоположении, то почему просто не заявиться в Город прямо сейчас, и не убить меня (или же увести, попутно парализовав)?

Также, сразу же бросается в глаза отсутствие побочных карт, о чём меня тут же спрашивает Кристина. Мне остаётся лишь пожать плечами. Хоть я и понимаю, что этому должно быть логическое объяснение, но у меня его нет.

Не только назначение карт и отсутствие карт побочных отличает тёмные колоды от светлых.

Выпускники Академии получают во владения ровно шестнадцать основных карт. Поэтому эти карты есть в колоде каждого Игрока, не важно, какова его сила, и общий размер колоды. Остальные же карты выпускнику подбирают с учётом его талантов и тех результатов, которые он показывает на выпускных экзаменах. Прибавьте к этому побочные карты, которые формируются с учётом остальных карт, и колода начинающего Игрока будет сформирована.

Тёмная же колода, которую я составил из карт, принадлежавших двум разным злодеям, примечательна тем, что в ней практически нет одинаковых карт. Это означает, что, возможно, у каждого члена этого скрывающегося от посторонних глаз ордена имеется на руках уникальная колода, полностью отличная от других. За одним лишь исключением. Только одна карта присутствует в обеих тёмных колодах – «Портал в Тайную Обитель».

Эта карта вызывает у нас с Кристиной особый интерес. На ней мы видим мрачный зал с рядом невысоких колонн по краям и странными приспособлениями, покрытыми кровью, о назначении которых даже не хочется думать. Стены помещения выложены из странного синеватого камня, не обтёсанного, с неровной выщербленной поверхностью. А над всей этой обстановкой гордо возвышается массивный трон из чёрного не то камня, не то металла, а каждый его элемент выполнен в виде различных частей человеческого тела.

На этой карте кроме привычного глазу названия карты, которые всегда выполнялись с помощью игровых рун (специального письменного языка, изобретённого когда-то одними из первых Иллюстраторов), есть также и вторая надпись. Это неведомые и очень странные по своей структуре руны, состоящие сплошь из прямых линий.

– Как думаешь, – говорит Кристина, глядя на изображение карты, – сыграв её, действительно можно перенестись в их логово?

– Уверен, что так и есть. А с помощью вот этого, – я показываю ей карту «Поиск человека», – они нашли меня уже дважды.

– Но почему тогда…

– Они не нападают на меня в графских землях? Хороший вопрос. Впрочем, не зря же их убежище называется «Тайной Обителью». Наверное, им жизненно необходимо скрываться от любопытных глаз. Появившись в обжитых землях, они могут обнаружить себя.

– Поэтому они выслеживают тебя в местах вроде тех катакомб, и селения, в которое ты ездил!

– Угорье, – отзываюсь я, кивнув.

– Саймон. Расскажи мне, что там случилось. Я хочу знать.

Я смотрю на Кристину и невольно улыбаюсь. Мне нечего скрывать от той, кто дорога моему сердцу. Поэтому я пускаюсь в подробный рассказ, не упуская ни единой мелочи. Рассказываю о событиях в Угорье, и обо всех своих снах, что видел до этого. О богах, и их требовании сделать «Выбор», о Люфе, разорванном пополам, но всё же твердящем мне о том же самом, и о зеркале, внутри которого таится нечто страшное.

Ещё раз рассказываю о тёмных богах, и об их статуях в Алкхаазе, о порождениях ночи, что некогда были эльфами, и о том, какими они предстали предо мной в моих видениях. Я срываю покров тайны со всего, что происходило со мной за последние недели, и о чём не знала Кристина. Она с пониманием относится к тому, почему я скрывал это от неё, и, кажется, совсем на меня за это не сердится.