Я и мой Псих

Лонгвей подтолкнул меня, и я оказалась прижата к стене. Тем лучше, ноги подгибались, сердце ухало где-то, будто не одно, а сразу три их было. Болезненная пустота вдруг наполнила тело. Одно было понятно, только Лонгвей может от неё избавить. Заполнить нишу, словно специально для него образовавшуюся.

— Выгони меня, сейчас же.

Я не сразу поняла, что он говорит. Просто терлась щекой об его скулу, не желая, чтобы он отодвигался, оставлял меня одну в этой темноте. Его дыхание путалось в моих волосах у виска, горячее до мурашек. А осознав, я отпустила его руки и обняла его за шею, сама прижавшись всем телом.

Он застыл, а потом прижал к себе почти болезненно сильно. Уткнувшись лицом мне в шею, поцеловал, а потом зашептал горячо и быстро:

— Останови. Я не могу. Немедленно останови.

— Не останавливайся.

Прошептала, касаясь губами его губ.

Он тут же закрыл мне рот своим. Вместе с лихорадочным дыханием его язык толкнулся вперед, и я не сопротивлялась этому вторжению. Внутри дрожь зарождалась от того, что он делал, но мне это нравилось. Пугающе немного, и от этого ещё более сладко.

Лонгвей прижался ко мне так тесно, что и вздохнуть было сложно, а дыхания не хватало. От ощущения его твердости, от рук, что гладили меня, от губ, что разорвав поцелуй, теперь касались моего лица, а потом шеи.

Он и раньше трогал меня, но сейчас совсем по-другому. Не ограничиваясь рамками дозволенного, его руки по спине спустились ниже, и, приподняв за ягодицы, он меня поднял. Я обхватила его ногами, словно так и нужно было. Он не прекращал меня целовать, пока нес к кровати. И упали на неё мы вместе. Не было сил оторваться, разорвать объятья.

Прижав меня теперь уже к кровати, Лонгвей провел рукой по моему боку и положил её на мою грудь. Сжал и тут же вздохнул судорожно. Его бедра толкнулись мне в бедро, и я почувствовала его возбуждение. Внутри словно оборвалось что-то, ухнув вниз с огромной высоты.

 — Роу, — протяжно простонал он мне в шею.

И рванул блузку в сторону, стиснув её в кулаке. Пуговицы то ли оторвались, то ли расстегнулись от рывка, разом до пояса самого обнажив. Лонгвей приподнялся и уставился на мою прикрытую только лифчиком грудь. Мне показалось, он дыхание задержал. Коснулся указательным пальцем ямочки под горлом и повел вниз. Наблюдая, как его палец двигался, я думала, умру прямо там. Он сдвинулся вниз, так что его лицо над моей грудью оказалось. А палец снова двинулся, ведя по самому краю кружева. Это было так изматывающее! И только когда Лонгвей прижался к мягкому полушарию щекой, я поняла, что именно этого хотела, просто не понимала. Хотела, чтобы он коснулся меня там! Он потерся щекой о гладкий шелк, а потом прихватил затвердевший сосок губами вместе с тканью. Я ахнула. Так громко, что испугалась и закрыла рот рукой. И Лонгвей отстранился. Я почувствовала такое разочарование, что чуть было не вцепилась ему в волосы, притягивая обратно.

Но он отодвинулся и сел на колени. Я не понимала, что происходит, совершенно не хотелось, чтобы он куда-то уходил сейчас. Только не сейчас! Но высказать свое возмущение я просто не успела, увидев, что он быстро расстегнул и скинул с себя рубашку. Дернул ремень и одновременно потянул меня к себе, заставляя сесть. Сдернул рубашку и лифчик разом. А потом толкнул обратно. Расстегнул мои джинсы и потянул вниз вместе с трусиками. Мне не было стыдно. Ни капли. Он раздевал меня, так словно имел на это право. Уверенно и умело действуя. И мне это тоже нравилось. Только очень хотелось, чтобы он, наконец, вернулся, лег рядом и обнял.

Стянув джинсы, он ту же поцеловал мою лодыжку. И вот так целуя, стал подниматься выше. Колено, внешняя сторона бедра, живот. Я думала, что до этого задыхалась... Сейчас голова закружилась так, что я серьезно думала, что потеряю сознание. А когда он сжал ладонью мою голую грудь, а вторую поцеловал, снова застонала. И даже больше. Тело словно само собой среагировало. Лопатки оторвались от простыни, спина выгнулась, стремясь ближе стать к его губам, рукам. Руки легли на его затылок, притягивая.

Быстрые поцелуи посыпались на меня. Жгли, и от этого еще слаще и тревожней становилось. Снова эта пустота где-то в животе дала о себе знать. Став больше и голоднее.

Не прекращая целовать, Лонгвей опустил руку вниз, ведя по моей коже от груди до талии, по бедру и до колена. Надавил, заставляя отодвинуть его, и тут же передвинулся, улегшись между моих ног. Ощущать так его тяжесть почему-то показалось неожиданным. Но думать я была не в состоянии. Он снова поцеловал меня. Язык коснулся моего, вовлекая в игру. В этот же момент моя грудь коснулась его, и я застонала, не сдержавшись, и выгнулась, стремясь ближе его горячее тело почувствовать. Касаться друг друга обнаженной кожей. Это так приятно, хорошо, правильно оказалось!

— Роу! — рыкнул Лонгвей мне в шею, стискивая. — Что же ты делаешь со мной!