И в конце, только тьма

Патрик с тоской оглядывается на Ашу, как будто смотрит на давно потерянного друга. Он быстро возвращается к девушке на столе. Достает маленький пузырек, размахивает им под носом у девочки. Она приходит в сознание, кашляет, захлебывается рвотными массами и пытается спастись от ядовитого аммиачного запаха.

- С возвращением Кэти, - печально бормочет Патрик.

Кэти начинает кричать, и Kвадратные Oчки зажимает ей рот рукой.

- Прекрати это, - говорит он.

Кэти качает головой.

- Почему? - плачет она после того, как он убирает руку. - Зачем ты это делаешь?

И Аша хочет знать то же самое, почему они делают это, почему она? Комната на мгновение темнеет, она борется с желанием отключиться.

Kвадратные Oчки меняет кассету в видеокамере, a Патрик наклоняется к его уху, но говорит громко.

- Твой папа, - говорит он, почесывая подбородок, - он говорит, что ему не нравится, что ты встречаешься с неграми. Говорит, что ты не остановишься, что ты портишь имя семьи.

Ее рот открывается и закрывается, а когда открывается снова, она произносит:

- Что? - прямо перед началом рыданий.

- Прости, малышка, - говорит Kвадратные Oчки, - ничего личного.

Кэти выглядит потерянной, растерянной, ее глаза широкие и круглые, как китайские блюдца.

- Но, почему? Почему? О, Боже, почему?!!

Патрик хмурится, качает головой.

- Не делайте этого! - умоляет она неистово, ее голос хриплый. - Пожалуйста, просто убейте меня! Не сжигай меня!, - но Патрик отходит от нее, Kвадратные Oчки поднимает видеокамеру и прижимает ее к шее.

- Прости малышка, - говорит Патрик, - но это то, за что заплатил твой папа.

Аша видит в нем сочувствие и удивляется, как он мог так поступить. Ей интересно, что сделало его таким. Видит борьбу внутри него.

- Боже, нет! - вопит Кэти, а Патрик тянется вниз и включает щипцы для завивки в розетку.

Аша на собственном горьком опыте знает насколько горячи щипцы для завивки. Oднажды она обожгла себе шею, едва коснувшись кожи, и получила ожог второй степени, когда случайно села на щипцы, потому что оставила их нагреваться на крышке унитаза.

Через несколько секунд дым поднимается из промежности Кэти, ее лобковые волосы опалены, плоть внутри ее влагалища шипит и трескается, горелая плоть пахнет свининой, клубясь вместе с дымом.

Кэти сходит с ума, дико бьет ногами, прорывается через фиксатор лодыжек но в фиксации нет необходимости, она вообще не может двигаться.

Kвадратные Oчки записывает, пока Патрик следит за тем, чтобы щипцы для завивки оставались во влагалище девушки. Крики Кэти пронзают барабанные перепонки Аши, по коже бегут мурашки, щекочут тонкие волоски на руках, сердце бешено колотится, кожа липкая, живот подпрыгивает и переворачивается.

Кэти перестает двигаться. Ее голова падает набок, язык свисает, как у задыхающейся собаки в жаркий летний день. Запах ее обожженного тела густой и сладкий.

Патрик проверяет ее пульс.

- Его нет, - он вытирает руки о штаны.

Kвадратные Oчки так же проверяет пульс женщины, кивает и убирает утюг c ее живота.

- Мертва, - говорит он, и Аша видит почерневшую красную массу там, где когда-то была кожа.

Границы раны сырые, неровные и сочащиеся гноем волдыри, образующие морщинистый поцелуй по краям раны.

В комнате есть еще две женщины, которые не сказали ни слова, не издали ни звука, и Аша смотрит на них, молясь о надежде. Гадая, не кошмар ли это, потому что это не может быть реальностью, не может быть, чтобы их сожгли до смерти. Чтобы их так пытали. Надежда на то, что может быть одна из этих женщин в другом конце комнаты спасет Ашу от безумцев. Но, по мере того, как ее зрение укрепляется, может более четко сфокусироваться, она понимает, что те другие женщины тоже мертвы.

Онемев с головы до ног, она не может представить себе более ужасного способа умереть, чем то, что она видела, но спасение уже невозможно. Она от этого в ужасе.

- А что с ней? - спрашивает Патрик, а Kвадратные Oчки качает головой и говорит:

- Он не сказал.

Они подходят к Аше, она пытается раствориться в столе, хочет чтобы кровь и костный мозг просочились в простыню под ней.

Патрик касается ее руки и наклоняется к ее голове.

- В этом мире есть больные люди...

Аша разжимает губы и облизывает их, заставляет легкие подчиниться и выдавливает из себя слово:

- Кто?

- Дерек, - говорит он. - Он был зол, что ты его бросила.

На каком-то уровне она знала, что другого варианта быть не может, предполагала это где-то в глубине своего сознания. Он был злым и бессердечным, и это не удивляет ее.

Но осознание этого бросается на нее из обугленных останков, душит ее горечью. Аша слишком ошеломлена, чтобы плакать.

- Он хочет, чтобы это было больно, - устало говорит Патрик, вытирая лоб тыльной стороной руки.

Аша закрывает глаза, слезы катятся по ушам, она хочет смерти, которая не будет мучительной. Но, на самом деле, не хочет умирать вообще. Он убирает свою руку с ее руки, и ее глаза в панике открываются, она с трудом принимает вертикальное положение.

- Пожалуйста... -  говорит она горлом, в словах смешиваются слезы и отчаяние. - Не надо...

Патрик качает головой.