И только море запомнит

Нужно было больше спрашивать у Пабло. Старик точно мог что-то да знать. А они лепетали про испытания. Да даже толком про испытания мертвец-то им не рассказал! Не брать больше, чем предложат. И что это значит? Пока что им никто ничего вообще не предложил, кроме томительно влажной и немного затхлой жары.

– Ладно, давай. Будет обидно сдаться за несколько шагов до цели.

Если вообще хоть какая-то цель их тут поджидает. Выдернув оружие из дерева, переступая кривые корни и мечтая, чтобы среди них не обнаружилась смертельно ядовитая змея, Моргана продирается вперед.

Ничего не меняется, от зелени рябит перед глазами. Они блуждают, запинаясь о коренья и ветки. Джеффри выдохся и скулит, как маленький ребенок. Вера в опытность пирата окончательно улетучивается. Сняв флягу с пояса, О’Райли прикладывает ее к губам, чтобы сделать несколько глотков, но на язык падают лишь несколько капель.

– Какого хрена?!

С вечера все было подготовлено, Моргана оставила флягу заполненной, да еще и не ромом, а обычной чистой водой. Неужели на дне оказалась дыра? Она рассматривает флягу, но не находит повреждений.

– Ну, теперь мы тут явно сдохнем, – хмыкает себе под нос О’Райли. С годами она стала пессимисткой.

– Или нет, капитан.

Джеффри указывает грязным пальцем на небольшой стол и два резных стула, спинки которых обиты голубым бархатом с замысловатыми вензелями. Моргана готова поклясться, что стола не было впереди секунду назад. Иначе бы она точно заметила. Кому взбредет в голову накрыть стол среди коряг и кривых деревьев? Да еще застелить белой скатертью и уставить самыми шикарными блюдами? Теперь О’Райли чувствует и запах: перепелка, оленина, говяжье филе, всевозможные известные Моргане сыры. В хрустальном графине – вино.

– К такому я была не очень готова.

Легкий прохладный ветерок треплет вышитую золотом скатерть. А стол так и ломится от всевозможных яств. Капитан, не убирая мачете, направляется к нему. Джеффри нервно сглатывает, у него урчит в животе, да и желудок Морганы сводит судорогой.

– А может, об этом нам и болтал Пабло? Ну, не берите больше, чем надо, и все дела.

Возможно. Правильным для начала кажется присесть. О’Райли кивает Корморэнту, и они опускаются на стулья. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь они в такой странной обстановке окажутся сидящими друг напротив друга. Джеффри тянется за графином вина, но очень быстро отдергивает руку. Он сводит брови к переносице, закусывает губу и, качнув головой, произносит:

– Брать не больше, чем нам нужно. А больше сухарей и воды человеку не надо, чтобы выживать. Все остальное роскошь.

Уж Моргана знает, что такое голодать и жевать картофельные очистки, когда дома нет даже хлеба. Для выживания – достаточно, но не для того, чтобы жить. Корморэнт берет в руки непримечательный кувшин, нюхает его и, только убедившись, что там вода, разливает по двум резным кубкам – другой посуды под напитки на столе нет. О’Райли придвигает кубок к себе. Среди всевозможных блюд они находят одинокую деревянную чашку с сухарями, и каждый берет себе горсть. Иисус Христос ел мясо, если ему предлагали, но ровно столько, чтобы насытиться, умеренность – главная добродетель любого духовного человека.

Сухари слишком черствые, хрустят так, словно ломаются зубы. Но нет в них ни живности, ни плесени – они намного лучше, чем хранящиеся даже на их корабле. Тяжело удержаться и довольствоваться малым, когда под самым носом есть даже печеные яблоки и великолепно приготовленные пирожные.

Моргана делает глоток воды, запивает ком в горле. И как только оба бокала опускаются на стол, жуткий смрад ударяет им в нос. На месте великолепной оленины лежит разложившаяся туша, а в ней копошатся личинки и длинные черви. Фрукты уже не аппетитны. Они гнилые, и по мягким вялым бокам ползают мушки.

– Чертовщина.

– Пошли отсюда.

Подняться со стульев они не успевают. Земля расходится в стороны с треском. Вместе со столом и стульями Моргана и Джеффри падают в пустоту. Рассыпается посуда, летят в стороны черви, Моргана успевает закрыть ладонями лицо. Но все растворяется в воздухе. Джеффри валится на сырую землю и откатывается в сторону, чтобы О’Райли не свалилась на него. И оттого удар копчиком выходит особенно болезненным.

– Какого?..

Моргана задирает голову, земля над ними не смыкается, остается огромный просвет, до которого им ни за что не добраться. Она поднимает шляпу, стряхивает с нее пыль и нахлобучивает обратно на голову.

– Чертовы древние, я уже говорил, как их ненавижу?

Но полет не заканчивается, они снова срываются вниз по каменному склону вперед ногами, не видя ничего перед собой. Джеффри сыплет проклятьями. От его крика у Морганы звенит в ушах. Она придерживает ладонью шляпу, осознавая, что, куда бы они ни катились, мачете утеряно безвозвратно. А это значит, что на одно оружие у нее стало меньше.

– Ты можешь заткнуться, Джеффри?!

– Я стараюсь, кэп, но мне страшно!

– Кто боится смерти, тот не достоин жизни!