И только море запомнит

Кеннет подходит ближе, с прищуром окидывает взглядом да Косту. Она вжимает голову в плечи. Ей понятна его спешка, Бентлей хочет следовать по запаху раненой дичи, которой для него и выступает О’Райли. Но сама Валерия нуждается в хоть какой-нибудь передышке. Сжав грязные манжеты сорочки, да Коста старается не отступить в сторону.

– Лорд Кеннет, нам нужно… я не смею вам дерзить, но, – ее голос дрожит, а мысли путаются. Мертвец наступает на нее. Лорд совсем близко, склоняет голову в треуголке, и ее обдает зловонием сырости и плесени, горелой и разложившейся плоти. Край его потрепанного жилета чуть трепыхается, на нем красуется большая прожженная дыра, из которой торчит осколок. Неровный, потемневший от ржавчины и времени, но все еще блестящий. Обломок ли это ножа, кусок шпаги, а может, что-то другое?..

Нервно глотнув, Валерия кусает щеку изнутри.

– И что же вы скажете мне, мисс?

Непроизвольно слезы вновь скатываются по щекам, но да Коста только сильнее упирается пятками в палубу, стараясь держаться ровнее и не выглядеть так убого, как есть на самом деле. Да только себя тяжело пересилить, и желание спрятаться, скулить, моля о лучшей доле, так просто не отбросить.

– Старик сказал мне… Сказал одну очень важную вещь. Это не важнее, конечно, чем ваша цель. Но что, если нам сохранить Моргане О’Райли жизнь? – Сама подобная мысль крамольна, а уж озвучить ее перед ликом Бентлея – и вовсе самоубийство, но да Коста пытается опередить реакцию мертвеца: – Что, если просто отправиться сразу туда, куда и она? Опередить ее – и тогда можно будет убить на месте. Старик сказал, она ищет Источник.

– Мне не нужен Источник, Валерия. Мне нужна ее жизнь. Быть мертвецом не проблема. Но когда предатель живой и продолжает веселиться, гулять и пить? Никогда.

Бентлей сжимает в ладони шпагу, надавливая кончиком клинка на гнилую доску, из-за чего та трескается по всей длине, однако продолжает держаться под ногами. Он источает гнев, холод рассудительности и явно знает свое истинное желание.

– Источник перед моей местью меркнет. Всецело. Она должна умереть.

– Но разве не лучше убить своего врага, когда он находится за шаг до цели? – наивно, но не без веры в свою убедительность продолжает Валерия. – Месть, она ведь становится только слаще, когда вместе с ней забираешь не только жизнь, но и… отрезаешь возможность прикоснуться к тому, чего кто-то так сильно желал.

Может, многим позже она поймет, в чем была суть сказанного стариком, но ситуация требует от нее действий здесь и сейчас. А больше смотреть, как умирает кто-то из-за мести одной чертовой пиратке, Валерия не станет.

– Так, может, позволить ей добраться до Источника, а затем навсегда покончить с ней, не дав коснуться воды и кончиками пальцев? Подумайте, лорд Кеннет. Она же стремится вернуть свое лицо, не так ли? Уродливый шрам на лице – трагедия для женщины. Может, стоит сделать ей еще больнее. Ведь она… еще жива.

Лорд отводит взгляд, поджимает фарфоровые губы. Он думает, и Валерия ликует глубоко внутри от такой крохотной победы. Ей удалось посеять сомнения в Бентлее и указать ему альтернативный путь.

– Возможно, вы правы, мисс, – Кеннет хмыкает, вынимая клинок из доски, поворачивается лицом к носу корабля. Как мужчине, пусть и мертвому, ему тяжело дается такое признание, что не ускользает от внимания да Косты. Потирая подбородок, Бентлей делает шаг, после чего сцепляет руки в замок за спиной. – Пусть будет так, как она сказала. Дадим О’Райли дойти до Источника.

Глава 30. Сила, которую нельзя отрицать

– Ваши дружки решили нам помочь, капитан, а? – усмехается Джеффри, вытирая пот со лба ладонью и размазывая по нему порох.

Солидная фора от Бентлея не утешает. Моргану все еще потряхивает, а спина взмокла настолько сильно, что сорочка прилипла к коже. «Словно окатило волной», – проносится у нее в мыслях, хотя ничего такого не было. Холод от тумана пробирает насквозь, застревает где-то в костях, в душе, но ладонь уже пылает значительно меньше. Чем дальше «Последняя фантазия» уходит от острова, тем светлее линии на коже. О’Райли не смотрит на свои потемневшие ногти.

Сомнения рассеиваются окончательно. Дневник – не шутка, и мертвецы действительно идут за ней. Лорд Кеннет и при жизни отличался особенным упорством, после смерти он вряд ли изменился.

Он доберется до нее. Извращенный, уничтоженный как личность, Кеннет не остановится ни перед чем. Живым он был готов вырезать каждого, кто осмелился сказать что-то против его стремлений, возразить и не выполнить приказа, редко его хоть как-то можно было усмирить. Теперь же приходится рассчитывать только на худшее.