И только море запомнит

– Да, сэр, – робко обращается она к Бентлею, наблюдающему за спуском шлюпа.

– Прочешите весь остров, – отдает он приказ мертвецам, – Валерия, в лодку. Лейтенант Барнетт, сопроводите нас.

И, может, мертвым и не нужен трап и шлюпки, чтобы добраться в серебряном свете до песчаной глади, но они нужны Валерии. Да и Кеннет с особым удовольствием выполняет исключительно церемониальные для него действия. Они добираются до берега. Валерия подмечает, что Бентлей становится нервным и неуверенно опирается на трость.

– Все в порядке, милорд? Может, стоит остаться до утра…

Он пресекает ее попытку задержаться. Мертвецам не важно, какая земля под ногами, какое время суток. Им даже лучше в темноте, чем при солнце. Валерия лишь кивает, покорно склоняет голову, не смея больше произнести ни слова.

Живые мертвецы заполняют собой берег, уходят вглубь небольших джунглей. И только когда первый десяток скрывается за крупными раскидистыми листьями и незнакомыми Валерии растениями, Кеннет сам делает несколько шагов. Это была проверка, несомненно. Лорд хмурится, но ничего не говорит. Он что-то для себя отметил, но точно не считает правильным делиться предположениями.

– Сэр, – уродливый лейтенант Барнетт, поравнявшись с Бентлеем, обращается к нему, – куда прикажете направиться?

– Прямо.

– Конечно, сэр.

Безжалостному призраку нет никакого дела до того, что Валерия в темноте может переломать себе ноги. Они пересекают пляж, доходят до тропинки, ныряющей под переплетенный полог густой растительности. Кончиками пальцев Валерия касается сломанного листа – из кромки все еще течет сок. До них кто-то тут прошел. Это мог быть и дикий зверь, но да Косте хочется верить в лучшее. Потому что, если на острове не окажется О’Райли, вопросы Бентлей задаст точно не галеону, а ей. И вряд ли у нее найдется что ответить недовольному проклятому.

Поджав губы, да Коста следует за Кеннетом. Их небольшую колонну замыкает лейтенант. Лорд брезгливо раздвигает листья и ветки тростью, но не останавливается, даже когда его шаг становится слишком тяжелым, а хрипы отчетливо слышными.

– С вами все хорошо, милорд? – скромно интересуется Валерия.

Может ли вообще быть все хорошо с тем, кто умер? И как же понять, что мертвый в порядке? Лорд слишком сильно давит на трость, конец ее уходит во влажную землю.

– Я чувствую… магию, – фразу лорд не заканчивает. Он отсекает несколько гладких листьев и выходит вперед. – Не знаю, куда вы нас завели, мисс да Коста. Но молитесь вашему Богу, чтобы не напрасно.

Из-за плеча Кеннета Валерия разглядывает место. Она моргает несколько раз, не веря тому, что видит. Поляна не выглядит столь зловеще, как джунгли вокруг. Залитая мягким светом сотни крошечных огоньков, она привлекает внимание своей молчаливостью. От светлячков не слышно ни жужжания, ни стрекотания. Не трещат и ветки под тяжестью живности острова, и жуки не точат кору. Место, в которое они пришли, лишено всякого шума. На «Приговаривающем» же, наоборот, от звуков не скрыться. Там стонет и поет каждая доска, надрывно плачут петли, хлопают паруса, и даже у тумана есть свой голос – шелест, смешанный с плеском волн и металлическим перезвоном.

Но больше, чем тишина, внимание привлекает раскидистое дерево с кривыми корнями, на широких ветвях которого устроена хижина. В самом же центре поляны на подгнившем бревне, съежившись и склонив голову, сидит слабо похожее на человека существо. Оно чертит перед собой кривые фигуры концом длинной палки.

– Что ты тут делаешь, старик?!

Лейтенант Барнетт свистит. Мундиры высыпают из ниоткуда. Выходящие из мрака мертвые выглядят пугающе опасно. И хоть Валерия знает, что они не причинят ей вреда, пока того не возжелает Бентлей, девушка все равно вжимает голову в плечи. Воротник ее грубого камзола царапает обветренную щеку.

– Живу, полагаю, – тихо отвечает старец, не прекращая выводить узоры, отдаленно напоминающие руны.

– Где Моргана О’Райли? – шипит Бентлей. Тяжело и неуверенно лорд переступает круг из мелких камушков, но ничего не происходит. Снова. Валерия предпочитает остаться подальше, подле лейтенанта. – Она была здесь… отвечай!

Слепой старец словно и не напуган тем, что его окружают мертвые.

– Знаю, кто ты, знаю, что ищешь. И знаю, какая помощь нужна вам, – старик-отшельник поднимает голову, откладывая палку в сторону. Сухими руками, тонкими, как веточки, он опирается на ствол полого дерева.

– Значит, ты знаешь, что с тобой будет, если не расскажешь. Где она?! Где эта тварь? – лицо Бентлея трескается. Пустые глаза загораются мертвым зеленым свечением, еще ярче, чем когда-либо до этого.

– Мальчишка… – старик качает головой и ехидно добавляет: – Столько лет в Посмертии, а все еще ведешь себя не так, как подобает лорду. Я знаю многое, Бентлей. И вижу больше, чем ты можешь себе представить. Морриган тут нет. Точнее, верно, она была здесь. Но разве за мудростью и предостережениями пришел ты? Тебе нужна лишь месть. А тем, кто мстит, увы, дороги все закрыты.