И только море запомнит

– А то мы и этого корабля лишимся, Морриган.

Знает. Она прекрасно это знает. И позволить себе потерять еще одно судно будет сродни очередному огромному провалу. Но какой смысл продолжать держаться, возвращаться вновь и вновь в море, не зная, чем завершится завтрашний день? Моргана окончательно утратила смысл своего существования вместе со сгоревшими наработками. Она роняет ладонь на столешницу.

Под потертой перчаткой из мягкой кожи проклятье. Извилистые линии, ломаные и кривые. Под перчаткой сила, с которой она не может совладать. Колман кладет свою ладонь поверх руки Морганы:

– Так было правильно. И не смей даже думать о том, что ты осквернила чью-то память. Ты нас спасла, остальное не имеет никакого значения.

– Я потеряла…

Квартирмейстер стискивает ее запястье и легко его встряхивает:

– Соберись. Сейчас же.

– Да стараюсь я…

* * *

Гамак Джеффри переворачивается от сильной качки, и пират падает на пол, больно ударяясь головой о брошенный кем-то вонючий ботинок. Быть может, его и вовсе не кинули, а он укатился от одного края к другому.

– Ежа морского мне за шиворот, – выпаливает пират, поднимаясь на ноги.

Он пинает ботинок и потягивается, хрустя позвоночником. Голова трещит от выпитого. Джеффри с неудовольствием подмечает, что он все еще на корабле, скверного капитана которого мало того что разыскивает английская корона, так она еще и какая-то ведьма.

Последнее тревожит намного больше, чем первое. Ведь каждого второго в этих морях разыскивают английские мундиры, мало ли чем она им насолила. А вот иметь дело с ведьмой себе дороже. Тем более, кажется, Моргана в гневе будет страшнее любого из английских псов. Конечно, Джеффри уже имел некоторые дела с магами, и Пабло был весьма и весьма неплох, хоть и болтал совершенную чушь. Однако пират не до конца уверен, что он вообще был человеком. Не могут слепые старики плясать с одной только палкой так энергично и лупить по хребту. Еще предстоит узнать, маг какого толка эта странная Моргана.

Джеффри вылезает на палубу и втягивает носом приятный морской воздух. Хоть корабль и новехонький, но кто-то уже успел нагадить на нижних палубах, отчего затхлый воздух трюмных помещений заставляет зажимать нос, задерживая дыхание. Он сам не отличается особой чистоплотностью, но гадить рядом с местом, где спишь, отвратительно даже для него.

Приложив ладонь ко лбу, Корморэнт оглядывается по сторонам. И ему нравится, что до Питсберри рукой подать, а если точнее, спуститься по трапу – и вот он, очередной маленький порт, в котором трактирщик ему должен. Правда, есть кое-что, что он должен дать трактирщику, чтобы долг ему уплатили.

– Эй, капитан, – Джеффри кричит Моргане, стоящей возле спускающих трап. Он машет руками, чем привлекает внимание дамы. От одного его вида она мрачнеет, радостное выражение лица сменяется на недовольство. Корморэнт уверен, капитан бы с особым удовольствием избавилась от него. Но Джеффри с непринужденным видом направляется в ее сторону.

– Позвольте, señora, мне нужно вас кое о чем попросить. Не найдется минутка для разговора?

Трактирщик уж точно не обрадуется возвращению Джеффри. Теперь-то у него есть весомые доказательства, и от такого так просто не отвертеться.

– Ну, что тебе нужно? – раздраженно интересуется капитан.

И почему вообще, когда они реквизировали корабль, решение о капитанстве было принято в ее пользу. Он не будет оспаривать ее право на управление кораблем и командой, однако на своем веку он не встречал еще ни одной женщины-капитана.

– Я все понимаю, кэп. Однако я знаю, где можно раздобыть шестнадцать бочонков рома. Как вам такое, а? Только мне нужно, чтобы вы сделали ту штуку… Ну, которую провернули с солдатами. Там помашете перед трактирщиком. И дело в шляпе.

Моргана становится не просто мрачной, ее лицо обезображивает гнев, и Джеффри понимает, что переступил черту. Кажется, не стоило заводить разговор про магию. Вот сейчас-то он и посмотрит на всю силу ее гнева.

– Слушай сюда, сопляк, – капитан хватает Джеффри за грудки и заставляет наклониться. Она держит довольно крепко, но Корморэнт даже не предпринимает попытки вырваться. – На моем корабле не пьют, не нажираются, как свиньи, исправно работают, а не идут отсыпаться после попойки в трюм. Я ничего делать не буду, но, знаешь, с радостью сниму перчатку и запущу в тебя такой шар. Сейчас ты сойдешь к чертям в порту, и больше никогда я тебя не увижу.

– Да ты золото, капитан! Только запусти шар в таверне.

Джеффри добродушно улыбается, стараясь тем самым смягчить свою просьбу. Какой нормальный человек, а тем более пират, захочет отказаться от выпивки, полученной даром? Еще и от шестнадцати бочонков. Если их не пить, так можно хотя бы продать!

– Так мы договорились?

Отметина на лице Морганы искривляется, обезображенная негодованием, она цедит:

– Пошел отсюда! Чтоб ноги твоей не было на моей палубе, кретин пустоголовый.