И только море запомнит

Она говорила ему, что весь их трюм начинен порохом. «Острое лезвие» – одна большая плавучая бочка, которая при малой искре взлетит на небо. И тем чудовищнее будет смерть капитана О’Райли, и тем дальше они будут отброшены назад от цели ударной волной безрассудности ее поступка. Матросы и солдаты носятся по палубе «Приговаривающего», а Кеннет закусывает нижнюю губу.

Цель на секунду становится совершенно несущественной. А жизнь Морганы – бесценной.

От него ждут приказа, а он смотрит, как ирландская бестия готовится поднять на воздух два брига, в то время как третий вряд ли сможет что-нибудь сделать. Отмашка для залпа на бортовых орудиях, едва только «Острое лезвие» равняется с бригами больше чем наполовину. Если испанцы умные, они не будут палить, дабы не навредить своим. А вот Моргана – она сумасшедшая. Они ведь даже не узнали намерений этих людей.

– Лорд Кеннет, я полагаю, пора открыть огонь.

Спаркс в нетерпении разворачивается лицом к Бентлею, обеспокоенно бегая глазами. Офицеры переглядываются между собой. Признаться, приятно смотреть, как искусно О’Райли идет на верную смерть. Оливер Спаркс поджимает губы, но Кеннет не дергается. Если он прикажет дать залп, она пострадает, а Кеннету не хочется, чтобы с ней что-нибудь случилось. Нет, не с его картой в ее голове. Именно с ней, с Морганой. Чувства редко захватывают Бентлея, обычно холодная голова умудряется заткнуть сердце, но сейчас оно пропускает удар. Лорд теряет время и отличную возможность.

– Сэр, приказания будут?!

Опустив подзорную трубу, Бентлей стискивает трость.

– Лорд Кеннет, огневая батарея готова.

– Бросайте якоря, разворачиваемся, залп с правого борта. Не зацепите их. Живее!

На последнем слове голос Кеннета срывается на рык. Она живет с ирландским азартом, горит подобно дикому пламени, а страшно ему. Рациональность уходит на второй план, обнажая прежде невиданное.

Команде не нужно повторять больше чем один раз. Офицеры дублируют приказы. Слаженная работа и маневр Морганы дают возможность в последний момент развернуть «Приговаривающий» боком.

Уголок губ Кеннета слегка тянется вверх. Одно-единственное движение. Одно слово приговаривает испанцев к смерти. Бентлей поднимает трость и ударяет кончиком по доске.

– Огонь, – ему хватает сил совладать с собой, отчеканить приказ холодно и отстраненно, чтобы никто не подумал, что какие-то чувства, воспылавшие у него внутри, заставляют его медлить.

– Огонь!

– Бортовая батарея залп!

Лишь бы О’Райли ушла вперед. В дыму под оглушительный рев ядер не разглядеть алого паруса и черного флага. Но удача вроде как благоволит Моргане.

Не все ядра попадают точно в цель, но О’Райли дала прекрасное подспорье. Один из испанских бригов с треском, ревом и оглушительным хлопком разлетается на части. Он тонет быстрее, чем стрелка на карманных часах Бентлея отмеряет двадцать минут, не оставляя остальным ни единого шанса на спасение.

– Прощайте, – тихо произносит себе под нос Бентлей, пока в его глазах отражается праведный огонь гнева Компании, пожирающий моряков и их корабли. В ужасе от происходящего и некоторые члены экипажа «Приговаривающего», Кеннет же просто продолжает опираться на трость. В дыму он все равно ищет корабль Морганы, даже не допуская мысли, что она могла попасть под обстрел.

Ни волны, поднятые водоворотом от затонувшего испанского судна, ни пламя не страшны мощи галеона. Практически десять минут его чинно разворачивают на одном месте, пока полностью не направляют нос сквозь останки испанских кораблей. Спаркс вздыхает, глядя на выживших за бортом:

– Сэр, они молят о пощаде.

Бентлей резко разворачивается к своему агенту. Краем глаза Кеннет замечает не укатившееся со стола яблоко и подбирает его. Отерев белым платком фрукт, лорд тут же надкусывает плод, хотя, казалось бы, от такого у нормальных людей пропадает аппетит. Вонь пороха, горящего просмоленного дерева и человеческих тел ударяет в нос. Но Кеннет медленно и спокойно пережевывает яблоко.

– Пощада? О чем это они…

Насвистывая замысловатую мелодию, то и дело ударяя в такт тростью, Бентлей спускается на палубу. Спаркс, поджав губы, в последний раз окидывает бедолаг взглядом. Еще вначале, глядя на пиратский бриг, Кеннет колебался, теперь же он – привычное для всех чудовище. Но одну мысль лорд Ост-Индской компании решает привести в исполнение немедленно.

Пока часть экипажа переминается с ноги на ногу на верхней палубе, офицеры на юте тихо перешептываются, пытаясь понять, так ли необходимо было уничтожать три брига, «Приговаривающий» медленно плывет сквозь обломки, а Кеннет в каюте выводит в дневнике дату и пометку о трех бригантинах, навсегда ушедших в небытие. Бентлей поглаживает дневник по кожаной обложке. Внутри собраны все те, кто когда-то погиб от огня «Приговаривающего», от рук лорда Ост-Индской торговой компании. Если бы не жажда приумножить состояние, Кеннет бы добился больших успехов на поприще войны.