И только море запомнит

Лоуренс был счастлив, что у него появился сын, и уже строил планы, как продвинуть Бентлея в парламент, где, как предполагал сам Лоуренс Кеннет, должен состоять каждый уважающий себя лондонский джентльмен, хоть чего-то добившийся в жизни. Он хотел сделать из сына достойного политика, который мог бы занять впоследствии место премьер-министра. Но Кеннета-младшего пленяли захватывающие истории про службу, бравых офицеров и в том числе про морские сражения. Он бегал в трактиры и таверны, где иногда останавливались капитаны, с восхищением слушал истории бывалых офицеров на приемах и балах, куда его традиционно старались не брать и ругали, если он чрезмерно докучал людям расспросами.

Лорд Бентлей Кеннет никогда не должен был оказаться в море. Тем не менее он здесь, в каюте капитана пиратов. Это низкое, не слишком просторное помещение – очень темное, под потолком болтается единственный источник света, лампа с небольшой свечой внутри. Из-за качки и того, как стремительно «Острое лезвие» несется по волнам, то и дело падая и снова взмывая вверх, по каюте пляшут пятна света. От них у лорда кружится голова. Он слишком долго прослужил на море, чтобы чувствовать себя плохо в качку, выплевывать кишки за борт и бояться быть облитым соленой водой, но так и не научился переносить шторм.

Первый час Кеннет сидит в кресле, сложив руки на коленях, ничего не трогает и пребывает в легкой задумчивости, которую омрачает лишь факт, что волны заставляют отчаянно метаться не только корабль, но и его мысли. Как бы было прекрасно сейчас оказаться на «Приговаривающем» в своей каюте, а не здесь, на гнилой посудине, которая в любой момент может стать его саркофагом. Нет, если и рассуждать о смерти в море, то Бентлей хочет пойти ко дну исключительно на палубе величественного, мощного и грозного галеона – чуда кораблестроительной инженерии.

«Приговаривающий» – гордость Бентлея Кеннета. И отражение его высокого мнения о себе. Галеон максимально приближен к плавучей крепости, он даже больше «Повелителя морей» – флагманского 100-пушечного корабля Королевского флота, и Кеннет не может не улыбаться самодовольно каждый раз, когда думает о том, что ему удалось обойти монарха практически на сорок орудий.

Но сейчас Кеннет не на своем корабле, и если буря окажется сильнее навыков Морганы, то они все отправятся на дно и больше никогда уже не увидят свет. Однако Бентлей не сомневается в капитане, что не радует его самого. Обычно лорд подвергает сомнениям даже очевидные факты, не то что людей. Но Моргана О’Райли – исключительный случай. И Кеннет тяжело выдыхает, когда становится невыносимо думать, что он доверил пиратке собственную жизнь. С другой стороны, не то чтобы сейчас у него большой выбор. С несущегося в центр бури корабля не так-то просто сойти.

Бентлей брезгливо трясет ногой, чтобы стряхнуть с туфли воду, но та уже залила весь пол каюты. Видимо, сочится из-под двери, особо сильная волна настигла палубу. И мысль, что Моргане наверху намного тяжелее, чем ему, трусливо спрятавшемуся под крышей, закрадывается в голову. Кеннет качает ею из стороны в сторону. В конечном счете, самое лучшее, что он может сделать сейчас, так это не мешать. Даже если бы у него появилось желание хотя бы немного помочь, рациональность говорит просто остаться на месте. И все, что делает Бентлей, это подбирает покатившиеся по столу книги и ставит их на пустые места на полке.

Облокотившись на край стола, чтобы в первую очередь удержаться на ногах, Кеннет ведет пальцами по корешкам потрепанных книг. Никогда до этого он не замечал и не обращал на них никакого внимания, но очень занимательно видеть Библию в соседстве с Джонатаном Свифтом – чистокровным англичанином – и сборником ирландских баллад. Кеннет поглаживает книги указательным пальцем. В следующий же момент он вынужден упереться еще сильнее в стол, чтобы не качнуться и не удариться обо что-нибудь носом. Бентлей ловит золоченый подсвечник – и этот предмет возвращает его в день первой встречи с О’Райли.

Так часто Кеннет думает о встрече с Морганой. Так часто он просеивает то порядком подзабытое событие сквозь сито настоящего. И невольно рад, что она с ним рядом.

От силы, с какой волна врезается в борт, распахивается окно, и Кеннет спешит подойти к нему, удерживая равновесие. Одна из створок разболтана, а значит, окно распахнется еще не раз и не два. И сколько воды еще вместе с этим зальется в помещение. За окном вспыхивает яркая молния, оглушительный раскат грома доносится снаружи. И там, на далеко не безопасной палубе, находится Моргана. Корабль уходит в правый крен. По мокрому полу едут кресло, табурет и стул. Бентлей только и успевает, что рухнуть на кровать и вжаться спиной в неудобный угол.