Читаем И только море запомнит полностью

Он еще несколько раз поднимается с кровати в зависимости от положения корабля, мечется из стороны в сторону, пока в конечном счете не садится в кресло. За окном уже не слышны раскаты грома, тише свистит ветер. И по цветному стеклу витража барабанят капли дождя. Ему даже удается задремать. За все время он так и не научился спать в шторм – ни за годы службы, ни в рейсах, совершенных в качестве офицера и торговца. Даже самая адская усталость не могла навалиться на него и заставить уснуть при сумасшедшей качке. Сейчас же, утомленный, он спит, но выпрямляется в кресле, едва только скрипит дверь каюты.

– Моргана?.. Мисс О’Райли, – Кеннет одергивает камзол и встает из кресла. Туфли опять шлепают по воде, и Бентлей брезгливо морщится.

Капитан на пороге выглядит хуже мокрой мыши. С нее ручьями течет вода, а волосы, камзол и бриджи потемнели от влаги.

– Вы в порядке?

– Лучше не бывает.

Моргана делает несколько шагов, подходит к низкому комоду, прибитому к полу, и из одного из ящичков достает бутылку рома – мутную, запыленную, но все же бутылку. Она ставит ее на стол, а сама, прежде чем сесть, снимает с плеч мокрую одежду и бросает на пол.

– Славная погодка выдалась, не так ли?

Серьезно и немного строго Кеннет наблюдает за ней, пытаясь понять, шутит ли девушка. Но та даже не думает смеяться. Она наполняет для себя бокал и, подумав с секунду, толкает бутылку и Кеннету. Лорд не собирается опускаться так низко и пить подобное пойло. Однако такой своеобразный жест вежливости заставляет тепло разливаться в груди. Он бы, однако, не отказался от «адвоката»[38].

– Прескверная. Но вы смогли вывести нас из шторма.

Коротко хмыкнув, капитан передергивает плечом и опрокидывает в себя ром. Кеннет замечает красный след, проходящий через ее грудь. Только немногие капитаны, которых он знал, привязывали себя к штурвалу веревкой. Не столько боялись не устоять, сколько хотели пойти на дно вместе с кораблем и чтобы ни у кого не возникло желания их спасти. Бравое дело, но Кеннет надеется, что Моргана не ярый приверженец верности только одному кораблю.

О’Райли со стуком ставит стакан на стол, садится в кресло, и теперь Кеннет может видеть, как всю ее трясет: не только руки, но и нога стучит по доскам, в целом фигура содрогается то и дело. Прокашлявшись, Бентлей произносит:

– Я переживал за вас.

Сняв с плеч свой сухой камзол, он накидывает его на Моргану. И, может, так поступил бы не каждый лорд, но Кеннету совершенно не жаль самых дорогих своих одежд, чтобы согреть капитана.

<p>Глава 22. Все остальное несущественно</p>

Их путь пролегает через безлюдные воды Атлантического океана, где торговые маршруты не прокладываются – зачем, если движение вдоль береговой линии всегда безопаснее, чем пересечение буйных вод наперерез. Ранним утром, когда корабли проходят через гряду неудачно расположенных скал, дозорный линейного корабля громким криком, попутно неистово трезвоня в колокол, извещает об опасности.

Тревога не застает Кеннета врасплох, так как молодой лорд уже несколько часов сидит за совершенно скучной книгой в попытке хоть как-то скоротать время. Лейтенант Рэймонд Барнетт заглядывает к Бентлею, с порога объявляет неприятнейшее известие:

– Испанцы, лорд Кеннет. Прямо по курсу. Три корабля, бриги. Не можем точно сказать, конвоируют ли они какой-то галеон. На данный момент все, что известно.

Это было лишь вопросом времени, когда они наткнутся хоть на кого-нибудь из них. Но так далеко… Путь «Приговаривающего» пролегал за все время и через Сан-Доминго, и через Порто-Белло, прошел корабль и по пути Дженкинса – капитана, над которым вся палата общин английского парламента охала, рассматривая его отрезанное ухо[39]. И только сейчас, когда, по подсчетам капитана О’Райли, до цели остается сделать последнюю остановку в маленьком убогом порту для пополнения пресной воды, у них на пути появляются они – мундиры цвета охры. Кеннет, как и любой уважающий себя английский лорд, разбирающийся в политике не чисто номинально и не для поддержания светской беседы за обеденным столом, терпеть не может испанцев. Пожалуй, даже немного больше, чем пиратов. Хотя в вопросах презрения что к одним, что к другим для него нет особой разницы. Пиратов – уничтожить, испанцев – оттеснить обратно, дабы неповадно было соваться на чужие территории. Колониальная война все еще продолжается, и Бентлей не изменяет своим радикальным взглядам, сформировавшимся довольно давно под давлением действительности и осознания своего истинного английского патриотизма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения