i cf85044c3a33e6c4

Ашер, сдается мне, озолотится… И довольно забавно, что я о нем почти забыла. Даже не

подумала, что его можно привлечь к работе…

— Прежде чем решать вопрос о доме, нужно его отремонтировать (хотя бы частично).

Потому что пока каждый вошедший испугается обвала крыши…

— Крыша тут в самом лучшем состоянии, поверь. Мы с отцом ее вручную перестилали за

год до его смерти. Это была последняя попытка помириться со мной. После, к счастью, он

нашел себе игрушку в лице Пани, а от меня отстал. — И вдруг глаза Шона загораются

энтузиазмом. — Кстати, уверен, что в этом доме в наилучшем состоянии сохранилось кое-что

другое.

— Что?

— Винный погреб.

— Картер! Не смей лезть в погреб! Лестница там трухлявая, вся прогнившая, как я тебя

вытаскивать стану? Правильно, никак! Я маленькая и беспомощная. А пока спасательный отряд

проберется сквозь джунгли, пытаясь отыскать дом, ты умрешь от кровопотери.

— Лестница там металлическая, но твоя забота поражает в самое сердце, — сообщает мне

Шон, и, видимо, сердце ему ни к чему, поскольку мгновением позже он уже лезет в подвал.

— Она проржавела! — кричу я вслед, однако с места сдвинуться боюсь. Мало ли кого в

этом дьявольском местечке можно обнаружить? Подозрительно посматриваю на телефон. По

всем законам фильмов ужасов здесь не должно быть сигнала. Но он стопроцентный, что еще

раз доказывает, что мы в кошмаре под названием “реальность”. Сжимаю ладошками аппарат, с

набранным на экране номером экстренной помощи. Жду до первого крика.

Не думаю, что смогла бы жить в доме, который увидела в таком состоянии! Картер и в

кипящей лаве жить бы согласился, если там будет Wi-Fi с хорошим сигналом, но я-то нет. В

смысле Wi-Fi — отличная штука, но не кипящая же лава!

И тут я слышу грохот. Ну все, точно разбился. А я даже не знаю где погреб. Топать туда

вслепую, в полутьме? Ужас…

— Картер! — кричу я. — Шон! — Но никто не откликается. Медленно поднимаюсь из

кресла, выхожу в коридор, на что-то налетаю, и начинаю визжать от ужаса.

— Джо, заткнись! — Визжу. — Заткнись, кому сказал! Это я.

— А кто грохотал в подвале?

— Проржавевшая лестница, — коротко информируют меня о моей же правоте, а затем

протягивают добытые бокалы. Понятия не имею, где Шон их взял.

— За выпивкой ты и на тот свет полезешь, — бурчу недовольно, и мне впихивают в руки

оба бокала. «Неси и не вякай». Красота. Начинаю их обнюхивать. Затхлость, но, вроде, плесени

нет. — Ну как, ничего? — издевается Шон, глядя на мою предельно сосредоточенную

мордочку.

— Грязные. Я из них пить не буду!

— Будешь. Хотя бы потому, что основную массу гадости уже вдохнула, пока так

обстоятельно изучала. А это, между прочим, калифорнийское мерло. С винодельни, —

помахивает Шон бутылкой прямо у меня перед носом.

Калифорнийское, мммм, вкууусное. Дом, Штаты. Хмырь ведь! Искуситель злосчастный! Я

просто вынуждена согласиться. Выбора лишили!

Штопора тут нет, и Картер просто откалывает горлышко бутылки. Теперь в вине еще и

осколки? Миниатюра на тему «последний завтрак». Да-да, еще утро. А мы уже пьем. Не

обращайте внимания, я просто ворчливый нытик.

Если говорить по делу, то мы садимся в кресла и пьем вино. Разумеется, оно просто

потрясающее. Калифорнийское, с характерным запахом, вкусом. Но как бы то ни было, в

обваливающийся подвал бы я за ним не полезла!

— Получше всяких Дон Периньон, — бормочу довольно.

— Нет, — отрезает Шон, но от второго бокала не отказывается. Я еще и половины не

выпила, а он уже второй приканчивает! Вздыхаю.

— Может, возьмем бутылку и пойдем отсюда? Или тебе нужно поностальгировать? —

жалобно предлагаю я.

— Позвоню Ашеру. Пусть начинает, — игнорируют мой вопрос.

— Позвони, — кисло отвечаю я, выбрасывая в топку мысли о скорейшем побеге.

— Ты так и не озвучила свое мнение по поводу того, что делать с домом.

— Сначала ремонт.

— Нет, сначала мне нужно определить, насколько глубокий ремонт требовать. В конце

концов, дом можно просто привести в божеский вид.

— А раньше ты хотел его продать? — начинаю прощупывать почву.

— Нет, — говорит Шон, почти приканчивая бутылку. — Хотел бы продать — уже продал

бы. Всегда думал, что перееду, когда дорасту до него.

— Один? В такой огромный дом?

— Нет. Это бессмысленно, этот дом — настоящая черная дыра. В его ремонт сколько ни

вложи — все равно мало. Для одного все это держать глупо. Поэтому я спрашиваю: ты

согласишься сюда въехать со мной или будешь сначала тридцать лет это обсуждать?

— Тридцать лет? Что-то ты размахнулся, — желчно сообщаю я, но на провокации реакции

никакой, и приходится говорить по существу: — Совместный переезд — это очень серьезно,

Шон. Тут есть, что обсуждать.

— Тут нечего обсуждать. Кладешь чемодан в багажник, садишься в машину, едешь,

останавливаешься, вытаскиваешь чемодан. — О да, Шон не мог не впечатлиться внешней