i cf85044c3a33e6c4

пожаааалуйста. — Говоря это, я стараюсь скопировать взгляд Марион. У нее ведь отлично

получается!

— Конелл, по-твоему я похож на человека, который облагодетельствует детишек?

— Ты похож на человека, который изредка облагодетельствует меня. И очень надеюсь, что

у тебя подходящее настроение. — Я подхожу к нему ближе, сужая границы зоны комфорта.

Картеру могут не нравиться мои отчаянные попытки забыться в его объятиях, но игры — всегда

пожалуйста. Он любит выигрывать, а я и не против. Сегодня. Хотя, может и вообще.

— И что же я, по-твоему, буду делать? — спрашивает Шон, совершенно отчетливо

поддаваясь моим уговорам.

— Сидеть и смотреть фильм на супергигантском экране.

— Пойду принесу попкорн, заодно смирюсь с мыслью, что ты беспощадная стерва.

У меня расширяются глаза. Неужели так бывает?! Ох силы небесные! Он согласился. Я,

конечно, не стала говорить Шону, что вместо фильма будет мультик. Кстати, я вообще не

уверена, что Картеру мультики нравятся меньше фильмов, по-моему, искусство кинематографа

вообще не по его части.

На диване, приволоченном из комнаты отдыха, мы сидим в таком порядке: Марион, Шон и

я. Да-да, он в центре. Спросите, почему? А потому что нам обеим он очень нравится, и мне дали

на этот день зеленый свет, причем настолько зеленый, что Марион ухитрилась удобно

прильнуть к Шону и не получить за это по шапке. Ну почему, почему черт его дери, все это не

может быть правдой? Вздохнув, следую ее примеру, ведь можно и помечтать… Залезаю с

ногами на диван и кладу голову на плечо Шону, а его пальцы приподнимают край моей юбки и

начинают ласкать кожу… Корзинка попкорна внезапно оказывается очень в тему, Марион за

ней ничего не увидит, а я сама ни за что не стану останавливать Картера. Я тону в запахах и

ощущениях, вот бы так жить, вот бы всегда так было. Из состояния истинного блаженства меня

вырывает вопрос Марион:

— А почему телевизор такой странный. Из нескольких частей? — Здесь составной экран,

совсем как и у суперкомпьютера.

— Потому что намного круче, когда все работает правильно и слаженно, — буднично

отвечает ей Шон. — Но так умеют только машины.

Да-да, а в жизни мы теряем матерей и подруг, остаемся горкой осколков у алтаря и только

делаем вид, что так и было задумано. В программировании есть понятие костыля — это то, что

можно быстренько вставить, чтобы заработало, и за что можно классно получить по шапке,

если забыть вовремя убрать. Но, смешно ведь, в жизни все то же самое. Снотворное и

антидепрессанты, вечер просмотров мультика в компании Шона, переезд детей Керри в

Сидней… Закрыть проблему без костылей в жизни не просто сложно, это практически

невозможно. Мы слабые, слабее собственного мозга, который понимает, что владеющее им

тело вытворяет нечто запредельно глупое, а ведь он у нас работает всего-то на десять

процентов…

Но этот новенький, сверкающий костыль того стоит. Марион счастлива. Я не имею

представления, чем Шон ее так покорил, может быть он в принципе нравится маленьким

глупеньким блондинкам. А уж я-то в каком восторге…

Марион уже давно спит, а попкорн закончился, но мы с Картером все еще сидим на диване

и смотрим глупый мультик.

— Неудивительно, что дети такие странные. Это похоже на тяжелую наркоманию, — тихо

сообщают мне. Я усмехаюсь, глядя на подпрыгивающее до небес нечто.

— Считается, что это весело. Дети должны быть веселыми. — В ответ лишь фырканье.

Чтобы проверить, не разбудили ли мы Марион, я чуть вытягиваю шею и смотрю на ее

спящее личико, на пушистые волосы, так хочется их поправить…

— Вставай, — вдруг заявляет Картер и ведет меня в коридор. — Когда они уедут?

— Я еще не знаю…

— Точно, — ядовито перебивает он. — Некорректный вопрос. Они вообще уедут?

— Я люблю этих детей. Я не хочу оставлять их в такое трудное время. Вот и все.

— Все?!

— Да, все.

— Конелл, они уже два месяца у тебя живут, тебе так нравится играть в их мамочку или

что? Может, ты собираешься занять место умершей подруги? Как удобно, полностью

укомплектованная, благоустроенная семья. Ты этого хочешь? Заметь, все к тому идет! — рычит

он. — Очнись, смерть не сделала Керри святой. Нет человека, который хотел бы, чтобы близкие

люди взяли и заняли вакантное место, будто его и не было вовсе. Думаешь, она хотела бы, что

ее детишки звали тебя мамой, а муж имел в ее постели на ее простынях.

— ЗАТКНИСЬ! — кричу я. — Этого не будет никогда!

— Тогда не давай им такого повода. Ты эгоистично наслаждаешься моментом.

— Это не счастье, это…

— А что же еще? Ты боишься изменить свою жизнь, Конелл, а вот взять написанный Керри

код и навернуть собственный интефейс — запросто! Там все уже есть, и даже если не

заработает, ты не при чем, ведь ты же не она и не можешь быть в этом виновата.

По моему лицу текут слезы, они утопают в уголках губ.

— И что ты предлагаешь, просто выгнать их?!