i cf85044c3a33e6c4

любимое платье, и мне пришлось взять малышку в ванную и показательно его отстирать, чтобы

успокоилась. После этого она долго обнимала мои ноги и ходила хвостом до позднего вечера.

— Спасибо тебе, Джо, — вдруг улыбается Лайонел. А я лишь киваю в ответ.

— Иди спать, я доделаю, — говорю я.

— Да нет, тут осталось не так много. Вместе сделаем — быстрее разойдемся.

Делает вид, будто не в курсе, что я кричу? Ну-ну, плач Лайонела я слышала так отчетливо,

будто он лежал рядом, естественно, и он не глухой. Что ж, мы продолжаем молчать и паковать

подарки, обвязываем лентами, крепим бантики.

У меня в руках новая кукла для Марион. Она в роскошном блестящем платье, с волосами

светлыми-светлыми, совсем как у самой малютки. Но я не знаю, поможет ли это вернуть

веселый блеск ее глазкам. Куклы недостаточно… А чего будет достаточно? Я старательно

хмурю брови, пытаясь придумать. Что можно сделать для впечатлительной маленькой девочки?

И вдруг мне в голову приходить совершенно безумная идея… Надо ее взять в офис бабочек и

показать ей мультфильм на огромных экранах Шона. И Картера, разумеется, пригласить, он

ведь очень понравился малышке, переживет уж как-нибудь. Подавлю на жалость,

пошантажирую, и уступит — обязан! Уверена, Марион оценит. Ну и кто теперь здесь гений?

Джо, конечно. Помимо воли улыбаюсь и провожу ножницами по ленте, чтобы она завилась в

красивые спиральки. Вот и готов самый роскошный розовый бант в мире. Марион обязательно

понравится.

— Готово? — улыбается Лайонел.

— Угу, — киваю я, укладывая коробку на самую верхушку. —Ай да мы.

И вдруг Лайонел поворачивается ко мне и медленно начинает наклоняться. Что он делает?!

Вскидываю руки и прижимаю их к губам Лайонела.

— Ты чего творишь?! — возмущаюсь я.

— Черт, прости… просто я подумал… для детей теперь нет никого лучше, чем ты. Растишь

их как своих. — Мое сердце сжимается от холода. А еще по-настоящему своих у меня быть не

может. После того, что случилось с Керри, я не решусь на еще одну попытку. Так думала ли я о

таком варианте? Совру, если скажу, что нет. Хочу ли я растить детей Керри? Да. Безумно. Но к

ним в комплекте идет еще и Лайонел, и это меня не устраивает. — Может, мы могли бы…

— Я тебя поняла, — истерично кричу я. — Но как ты это себе представляешь?! Я люблю

Керри, я люблю детей Керри. Но не тебя. Я не хочу с тобой жить. Долг и ответственность не

сделают счастливее никого из нас. Я никогда не смогу прийти в твою постель и занять место

Керри. Ты не плохой, но ты ее. И так будет для меня всегда.

— Ты права. Это всего лишь путь наименьшего сопротивления. Но я все равно предлагаю

тебе подумать. Просто подумать. Ради детей, которых мы оба любим.

Лайонел определенно сошел с ума, предложив такое. Совершеннейшее безумие. Я не стану

этого делать. Ни за что. Хватит с меня Брюсов с Ашерами. Ошибки созданы для того, чтобы

учиться, вот я и буду. Правильно? Правильно. Прости, Керри.

Разумеется, Рождество испорчено. После неловкого разговора мы с Лайонелом старательно

не встречаемся глазами. Хорошо, что нашу компанию разбавляют Роберт и Мадлен. Неловкость

они чувствуют, но хоть причины не знают. В остальном, если не считать Лайонела, все идет

очень даже неплохо, но вдруг, когда я начинаю собирать со стола грязные тарелки, Кики

протягивает ко мне руки и кричит:

— Мама!

Все голоса разом замолкают, слышен только звук бьющейся посуды, а я пулей вылетаю из

комнаты, запираюсь в ванной и начинаю рыдать. И как я могла подумать, что возмездие за

Ребекку Йол меня уже настигло. Какая глупость! Черт возьми, Керри, как мы все до этого

докатились? Твой муж предлагает мне жить с ними, а дети зовут мамой…

Ситуация стремительно выходит из-под контроля. И чтобы абстрагироваться я

осуществляю свой старый план — беру Марион в офис Бабочек. День выходной, с остальными

малышами посидит Лайонел. Старательно привожу себя в порядок, звоню Картеру и прошу его

встретиться во мной в офисе минут через сорок, а трубку бросаю раньше, чем он сможет

отказаться. Мне это необходимо.

Мы с Марион ждем в комнате отдыха. Она восхищенно смотрит на залив, а я переживаю и

тереблю край юбки. Когда лифт открывается, сердце начинает колотиться. Только бы не ушел

сразу. Наверное, мое состояние очень заметно: раскрасневшиеся щеки, частое дыхание… Даже

думать не хочу о том, как он это интерпретирует. И сначала его глаза нахально изучают мое

тело, но потом становятся злыми. Значит, обнаружил Марион.

— А ну стой где стоишь! — рявкаю я.

— Ты что задумала? — рычит он.

Марион подкрадывается ко мне ближе, не сводя с Шона глаз. Она кокетливо улыбается и

одной рукой обхватывает мою ногу, при этом глаз смотрит только на него.

— Пытать меня решила? — фыркает Картер, глядя на ребенка с некоторым подобием

интереса.

Ну еще бы, безраздельное внимание ребенка его забавляет. Это, наверное, хорошо.

— Пожалуйста, Шон. Ты ей очень нравишься. А малышке это нужно. Пожалуйста, ну