i cf85044c3a33e6c4

— Я не собираюсь заявляться в университет в той же одежде, что и вчера, чтобы все знали,

где и с кем я провела ночь. Студенты видели, как мы уходили вместе.

— Собираешься устроить тайный секс без обязательств? Может, и правда повзрослела?

— Ну не могу же я сказать Роберту, что снова переспала с человеком, который сделал меня

инвалидом.

— А с каких пор Клегг является блюстителем твоей нравственности?

— Просто не собираюсь перечислять всем знакомым причины, по которым с тобой сплю.

— А, ясно, — сухо говорит он. — То есть слов «не твое собачье дело» тебе, как всегда, не

хватает.

— Точно. Так ты вызовешь мне такси? Я не знаю номеров…

— В этом нет необходимости. Зайди в свою старую спальню, — говорит Картер,

разворачивается, и уходит.

У меня из руки вылетает ложка. Он что, шутит? Прошло четыре года, а он так и не

выбросил мои вещи?!

Я открываю дверь спальни, но глазам своим поверить не в состоянии. Все точно так, как

было, когда я уехала. Пыль? Да, есть, конечно, но, сдается мне, для четырех лет слой тонковат.

То есть Шон сюда заходил, чтобы… прибраться? Да это же полный абсурд! На моей, поправка,

некогда моей кровати стоит ноутбук, и, спорю, если я его включу, то увижу наработки для

своего дипломного проекта. Чувство, будто я перенеслась во времени… Поворачиваюсь. На

полке арсенал косметики и парфюмерии. Нетронутый. Сглатываю и подхожу ближе в надежде

даже запахи узнать. Но все не так просто: мое старое лавандовое мыло больше не пахнет —

выветрилось за столько лет. Ну хоть что-то идет как надо…

Еще нахожу старый паспорт. Смотрю на фото и понимаю, что там будто и не я. Такая

жизнерадостная девушка со смеющимися глазами и губами, которые вот-вот изогнутся в

улыбке. Так и не выбрав ничего из одежды, я захлопываю дверь и иду искать Шона.

— Ты больной? — врываюсь я в гостиную, осматриваясь. — Может, мне еще следы

собственной крови под диваном поискать?

Он вопросительно выгибает бровь. Краем сознания отмечаю, что столик у него теперь

деревянный, а не стеклянный. Да и вообще обстановка изменилась полностью. Только здесь.

— Это не мои вещи.

— Но твой дом. А если бы я не вернулась в Сидней никогда, ты бы до конца жизни хранил

этот хлам?

— Не люблю загадывать так надолго, — невозмутимо отвечает он.

— Это ненормально! Меня ты вышвырнуть соизволил, а вещи — нет!

— Я не хотел об этом думать, Джоанна, ясно тебе? А раз не хотел, то и не стал. Мне легче

жить так, чем сидеть решать, как правильно было бы поступить с твоими пожитками после

всего, что было. Сначала я надеялся, что ты их заберешь сама, а потом, когда я понял, что ты не

придешь, просто закрыл дверь и все. Теперь это твоя головная боль. Забирай их к себе. Или

оставь тут. Или довези новых и оставайся. Решать тебе!

Я не понимаю его! Я не понимаю этого человека! Сама я сожгла хлам Брюса, как только он

ушел. Вычеркнула его навсегда, не собиралась возвращаться к прошлому. А, потому, либо Шон

надеялся, что я вернусь (эдак года четыре), либо в некоторых вопросах я куда жестче Картера.

После расставания я всегда ставлю жирую точку, а его подружки могут заявиться в любой

момент, и не просто заявиться, а приехать и остаться, да причем еще и в старых декорациях.

— Я не перееду, Шон, — тихо говорю я.

— Решать тебе, — повторяет он. — Я просто предложил, чтобы ты знала, что тебе здесь

рады.

И только стоя в своей комнате, среди своих старых вещей, я понимаю, насколько сильно

изменилась. Вместо юбки-карандаш я носила джинсы и топы со стразами, духи с ароматом

ванили кажутся чужими, слишком сладкими, а некогда любимый браслет непривычно тяготит

запястье. Как бы это ужасно ни звучало, но такое впечатление, будто девочка, фотография

которой сохранилась в старом паспорте, навсегда осталась в этом доме, в этом коконе, из

которого вырвалось уже совершенно иное существо. Думаю, и Шон тоже понимает, что

изменилось слишком многое. И совершенно не удивляется тому, что я вызываю себе такси,

чтобы приехать на работу одна… А также тому, что мы едем ночевать на этот раз ко мне.

Бабочки прибывают на семинар в полном составе, чего я даже не ожидала. Карина,

полагаю, ностальгирует, остальным просто дико любопытно, где обитает Его Королевское

Величество, ведь в другое время не позовут. Я их уже встретила и проводила, теперь черед

встречной делегации.

Захожу в приемную ректора, мисс Адамс отчего-то на месте нет. Так странно. Ну что ж,

ладно. Вхожу в кабинет Шона.

— Привет. Почему нет мисс Адамс? — спрашиваю я у своего двукратного начальника.

— Потому что я ее отпустил, — энергично отвечает мне Картер, поднимаясь из кресла.

— Бабочки прибыли. Надо идти.

— Подождут, — сообщают мне с не меньшим энтузиазмом, чем ранее.

Мгновением позже я уже пришпилена к двери. Дышать трудно, потому что сразу для двоих